– Матвей, она только во второй пойдёт, что она ела пока я была без сознания? Северия, милая, кто тебе такое сказал?

– Дядя из леса.

Мы с Матвеем были в замешательстве, и, в то же время, было смешно, хотелось всё это списать на детскую фантазию, но я подумала, что все события только начинаются и расслабляться точно сейчас не стоит.

– А что ещё тебе рассказал тот дядя?

– Анна, ты что, дура!

– Знаешь, Матвей, не лезь. Я уже была дурой за день до того, как ты увидел деньги, потом вертолёт, потом меня в больницу сдать собирался, а теперь мы здесь живые и невредимые, и ты не хочешь ничего больше знать, ты хочешь, чтобы на этом всё закончилось, а я не собираюсь бросать всё на пол пути и умирать после того, что нам пришлось и ещё придётся пережить. Если наша дочь говорит такое, значит это может быть не просто так, и ей могло что-то присниться. Я, в последнее время, снов совсем не вижу, а она видит. Может мой дар к ней перешел?

– Ты что ведьма, какой такой дар, ты же тоже жива. Куда он денется твой дар? Если он вообще есть.

– А как ты объяснишь тот факт, что восьмилетняя девочка рассуждает об основах антропологии?

– Я не знаю.

– Тогда не мешай мне общаться с дочерью!

– Северия, папа пошутил, мы просто хотим тебя спросить про того дядю из леса. Он к тебе приходил, расскажи о нём, что он ещё тебе сказал?

– Дядя сказал, что они любят природу, а мы чужие и жалкое её производное.

– А они, это кто?

– Они живут здесь рядом, кушают яблочки на деревьях и варят супчик из других дяденек, тётенек и деток.

Матвей побледнел у меня на глазах. Казалось, что он сейчас упадёт в обморок и я протянула ему пустую флягу, думая, что там оставалась вода, потом, сразу же побежала к вертолёту, искать средства защиты, на случай встречи с лесными каннибалами.

6.

Не успев дойти до вертолёта, услышала истошный крик Матвея с хрипом в голосе. Успев взять в руку какую-то кочергу или железку, сразу же метнулась к семье. Вдалеке показались фигуры нескольких здоровых и мускулистых мужчин с ружьями в руках. Страх снова сковал тело. Машинально, закрыв дочь собой, взяла мужа за руку, но Матвей выдернул мою руку, выхватил из неё что-то и встал впереди нас.

Мужчин было трое. Они были похожи на крестьян. Одежда чудная, свободная, не увешана шкурами; не бритые, бородатые, но лысые. По выражению их лиц можно было уже начинать читать «Отче Наш» перед тем, как отправиться всем семейством на тот свет.

Муж, похоже, вник в ситуацию после случая с вертолётом и рассказа дочери и начал разговор первым, а я даже рот открыть сразу не смогла. Всю сковало. Меня частенько сковывало, поджаривало, трясло. Онемению от страхов я уже не удивлялась, может привыкла.

– Мы из 2020. Там конец света, наш вертолет разбился. Мы не знаем где мы и куда идти. Это моя семья, жена и дочь. Мы здесь случайно и без злых намерений, we are from 2020…

– Слышишь, мужик, все тут свои. Нам, вообще, всё равно кто вы и из какого года, мы тоже не из 1800. Также как и вы в 2021 проживаем своим сообществом и не пускаем к себе чужаков, понял! И про какой там конец света ты несешь не знаем, вы, часом, не сектанты а, семейка придурков?

– Дядя, а где ваш вождь со сказочными красивыми глазами, которые светятся?

– Северия, замолчи!

Я одернула ребенка и прикрыла ей рот рукой…

– Погоди ка…

Мужчина, кто изначально говорил, отодвинул моего мужа, откинув его двум своим товарищам. Они, держа его за руки, поволокли подальше от нас. Потом он подошёл и присел возле меня и дочери.

– Не тронь её, кто бы ты ни был. Она маленькая и ни в чем не виновата. Мы не хотели сюда соваться, и я бы ещё век тебя и таких как ты не видела, если бы не это землетрясение. Странно, что вы ничего не знаете.