Я дышу ими и ничего не могу с этим поделать. Вбираю в легкие глоток за глотком и разгадываю марку духов.

 —   Ваш кофе,  — он протягивает мне яркий стаканчик и меняет настроение своей улыбки.

Из вежливой учтивости к дьявольской сексуальности. 

 —   Благодарю,  — я киваю и принимаю кофе из широкой ладони.  — Ох, какой горячий. Неужели, вы торопились?

 —   Не хочу быть уволенным в первый же день,  — он щурит глаза и на секунду закусывает нижнюю губу.  — Я ведь еще не знаю, какой вы начальник.

 —   Я очень строгий начальник и очень щепетильный. По дороге сюда я прочитала занятную статью о личном пространстве. Оказывается, расстояние ближе одного метра считается интимной зоной человека и ее могут нарушать только самые близкие.

 —   Но вы же подмигнете мне, когда мы станем достаточно близки?

 —   Обязательно. Только не “когда”, а “если”.

Я делаю глоток любимого напитка и блаженно прикрываю глаза. Кофе действительно горячий, в меру сладкий и пряный. Я, пожалуй, возьму за правило и буду требовать кофе с Мистера А Теперь Я Притворюсь Твоим Помощником каждое утро. 

 —   Значит рекламный отдел,  — Север меняет тон на более официальный и обводит ладонью просторный кабинет.

 —   Я училась на журфаке в свое время и закончила специализацию пиар и реклама. 

 —   А как оказались в банковском секторе?

 —   Через колл-центр, в него брали без профильного образования и я решила попробовать другую сферу… Удивительно.

 —   Что?

 —   Я произнесла целых две фразы без ваших подколов. Неужели, мы можем общаться нормально?

Север усмехается и делает очевидно лишний шаг, надвигаясь надо мной.

 —   Если вы перестанете звать меня по имени отчеству. Я смирился с “вы” и жду, когда вам надоест эта глупость, но отчество  — это точно перебор.

 —   Андрей Викторович кстати красиво звучит.

Он качает головой, предостерегая, а потом меняет тему разговора. Я же отступаю назад, возвращая свое личное пространство.

 —   Татьяна ввела вас в курс дела? Я просил ее рассказать о компании.

 —   Да. Вы продаете загородные дома.

 —   Очень дорогие загородные дома,  — Север поправляет меня и опускает взгляд ниже, бесцеремонно разглядывая мою светлую блузку и черные брюки.  — У нас как раз сегодня сдача объекта, стоит заглянуть.

Он отточенным движением расстегивает пуговицу пиджака и смотрит на наручные часы. 

Ой.

Что это?

Кровь?

 —   Север,  — я зову его тихонько и протягиваю ладонь к рубашке.  — Вы где-то испачкались… или поранились.

Полы пиджака разошлись и открыли красное пятнышко рядом с нагрудным карманом. Север опускает взгляд, но по его собранному лицу невозможно ничего прочитать. Ни смущения, ни удивления. 

 —   Да, —   но звучит все же иначе.  — Не заметил…

 —   Больно?

 —   Что?  — он удивленно вскидывает брови, словно я произнесла отчаянную глупость.  — Это пустяки, не берите в голову.

 —   Да нет же,  — я качаю головой и сама приближаюсь к нему.  — Выглядит скверно… У вас там повязка? Это из-за той аварии, да? Вы все-таки поранились?

 —   Только если об вас,  — он стирает с рельефных губ легкую улыбку, когда понимает, что она не помогает разрядить обстановку.  — Так, Юлия, стоп. Я не умру, даю вам слово.

 —   Вы все шутите…

 —   Нет, я серьезно. У меня сумасшедший болевой порог, я давно разучился чувствовать боль.

Он плавно вытягивает стаканчик кофе из моей ладони и наклоняет его набок. Горячий поток срывается на его ладонь, но он даже не кривится.

 —   Видите?

 —   Или вы привыкли ее терпеть.

Не знаю, почему произношу это вслух. Срывается… И он тоже вдруг смотрит на меня новым взглядом, пронзительно и словно до самого нутра.