Клиника выросла неожиданно среди городского пейзажа. Напрягся. Не особо любил такие места. Я столько людей в жизни прикончил, что наблюдать смерть в другом ее ключе как минимум странно.

По подставному пропуску зашел внутрь. У входа меня встретила улыбчивая медсестра и пошла проводить экскурсию. Я представился журналистом известного зарубежного издательства.

Потом я затерялся. Имел на это право, очаровав наивную девушку. В туалете быстренько подключился к камерам и надел ее. Она была в палате женщины, держала ее за руку.

Отчего-то даже несмотря на смазанное изображение по телу прошел озноб. История со Златой заронила во мне какие-то совершенно новые чувства. Чувства, которых я не понимал и не хотел.

Жалость, тепло. Знавал я таких мягкотелых агентов. Они долго не жили. Их прирезали те же шлюхи, что мнили себя девушками с особыми способностями.

Воровки, проститутки… Никакой жалости, никаких поблажек. Тем более в условиях, когда каждый встречный норовит тебя прикончить. Не то чтобы у меня были особые враги.

Но это и настораживало. Все время прокручивал наш со Златой последний разговор. Тогда она сказала, чтобы я не искал того, кто закал нас. Что он отпустил и лезть к нему нам не под силам. Не того мы уровня ягоды.

А вдруг он снова охотится на меня? Прошел дальше. Из туалета сразу направился в палату. Встал рядом с прозрачным стеклом. Хрупкая фигурка там сидела, склонившись над женщиной, чья кожа походила на пергамент.

Смерть. Она буквально витала в воздухе. Жуткое место по своей атмосфере. Тут прощаются с любимыми. Спина Миркл напряглась. Она словно почувствовала мой взгляд. Обернулась.

Ее зеленые глаза, припухший от слез не выражало ровным счетом ничего. Усмехнулся. Ее реакции на меня попадали своей нетривиальность, хотя если я правильно понял…

Тогда там лежит один из самых близких для нее людей. На это указывали едва узнаваемые черты лица, даже искаженные болезнью. Девушка поднялась.

Сейчас я бы не дал ей больше восемнадцати. Без макияжа, в каком-то балахоне… Пацанка. Но я то знал, что скрывается за этим. Она вышла, осторожно прикрывая дверь и устало спросила:

– Чего тебе надо?

Почему-то от ее тона сердце сжималось. Потому что было невыносимо сложно воспринимать ее как человека, создающего мне угрозу. Сомневался в этом настолько сильно, что мне претило это.

– Зет, скажи мне, что ты здесь делаешь? Пришел должок стрясти, так подождать придется. Я не в настроении. Отвянь, я думала, после аэропорта до тебя дошло.

Дерзкая даже сейчас. На пороге смерти человека, который судя по всему значит для нее очень очень много. Бледная, с покрасневшими глазами и припухший лицом. И все равно красивая.

– Нам надо поговорить. Кто-то сталкивает нас. Пока у меня в арсенале не появилось заказа по соблазнению какого-то арабского шейха, хорошо бы это дело уладить.

Она нахмурилась. Такая сосредоточения, вся на взводе. Я рассматривал ее более чем пристально. Считал, что имею право. Да и она совершенно иначе смотрелась в этой обстановке.

– Позже. Я занята.

И она под мое удивление развернулась, отправившись в палату. Словно разговаривала со сверстником, а не тем, кто ей мозги может вышибить в любую секунду!

Сделал то, что ни при каких обстоятельствах раньше делать бы не стал: зашел за ней следом. Она мне возни вынести не успела только потому, что не стала это делать придержите, что с удивленными и распахнутыми глазами цеплялась за жизнь на этой каталке.

– Мирабель, это кто?

Мирабель? Скосил взгляд на девушку, чьи глаза сверкали праведным гневом. Да, я полез куда не следует, но это не означает, что я просто так уйду и буду ждать пока она освободиться!