Лика отнесла сумки в кухню, и вернувшись в комнату, она сказала:

– Но так нельзя.

– Теперь мне все равно. – ответила Дарья. – Куда мне? Только и остается, как сидеть и смотреть в окно. – грустно вздохнула она, затем добавила. – Я работаю в центре инвалидов, забочусь об инвалидах с диагнозами как ДЦП, АУТИЗМ, ВОДЯНКА, а также МОЗГОВАЯ ГРЫЖА, АГЕНЕЗИЯ. Да много ли еще болезней связанные с психиатрией?

– Да, – согласилась Лика. – в мире множество болезней, – затем она тяжело вздохнула, затем добавила. – связанные с психической деятельностью человека. – затем она сказала. – Одни из них лечатся, другие только можно поддержать, а третья группа не вылечивается вовсе.

На что Дарья вопросила:

– А я? Я к какой отношусь группе людей-инвалидов? А?

Лика подошла к Дарье, встала справа от нее, и тихо призналась сказав:

– Не знаю.

Дарья, тяжело вздохнув, посмотрела на свои отсутствующие конечности, которые были прикрыты пледом, и тяжело вздохнув, сказала:

– Вот и я не знаю. – затем она сказала. – отсутствие конечностей это есть болезнь, которая называется, если я правильно помню, агенезия. – она тяжело вздохнула и добавила. – А от агенезии нет спасения. – затем она с сожалением добавила. – Она неизлечима вовсе.

Агенезия – от греч. а отрицат. част, и genesis происхождение, образование, отсутствие развития (син. Аплазия), термин, употребляющийся для обозначения уродства, заключающегося в полном врожденном отсутствии того или иного о́ргана, части его или части тела.

Пояснение № 9

Лика понимала состояние Дарьи. Она знала, что Дарья права, и хоть, что ни говори, все равно конечности не вернешь.

– Но духом падать не надо. – ответила Дарья. – Надо жить дальше…

– Вам хорошо говорить, – перебила Лику Дарья. – жить. – затем она сказала. Хорошо жить, когда человек здоров, а я…

Лика тяжело вздохнула. Затем сказала:

– Жить можно и без конечностей, важно, как жит?

– Но если нет частей тело, то жизнь есть не жизнь вовсе, а одно мучение. И кто бы, чтобы то либо мне ни говорил, я утверждаю одно и то же, если человек-инвалид, то у него не жизнь, а одно мучение. – заплакала она в истеричном плаче. – Я так больше не могу, – сказала она. – и если бы ни моя дочь, и Вы Лика, я давно уже бы умерла.

Лика подобрав подол платье, села на колени, и посмотрев на Дарью прямым взглядом, сказала:

– Не смейте так говорить? Вы должны жить. Жить если не ради себя, то ради дочери точно.

– Я знаю. – тихо ответила Дарья. – Лика и Вы Лика мое спасение в этой жизни. – затем она сказала. – Теперь мой мир – это лишь этот участок и участок, на который Вы можете меня вывести из дома, когда погода солнечная. – затем она сказала. – Центр Инвалидов тоже дает мне стимул для жизни. Ведь мне только и остается, как помогать таким же, как и я, а они поддерживают меня.

– Вот видите, – сказала Лика, – у Вас есть ради чего жить. – затем она сказала. – Ради Вашей дочери Лике, ради таких же, как и Вы сами, в конце концов, ради само́й себя. Ради этого сто́ит жить.

Тут Дарья заметила:

– Но Вы не сказали про себя, почему?

– Про меня? – на секунду задумалась Лика. – А что говорить про меня. Я здесь ради Вас, а не Вы здесь ради меня.

– То есть?

Лика ответила:

– Я Ваша подруга, и никогда Вас не брошу и не оставлю одну.

– А если что, Вы позаботитесь о моей дочери, Лике?

– Конечно. – Заверила ее Лика. – Позабочусь.

Дарья поинтересовалась:

– Кстати, а где Лика? Я ее сегодня еще не видела?

– Мама, я здесь. – услышала она знакомый голос своей дочери позади себя. – Я здесь.

Дарья повернула голову, и увидев стоя́щею неподалеку дочь, сказала:

– Подойдите ко мне.