Я вздрагиваю и запоздало понимаю, что слышу тот самый долгожданный звук его байка. Он проезжает по двору, останавливается у трех гаражей, примостившихся прямо тут, и снимает шлем.

Дыхание перехватывает. Мгновение назад я хотела его забыть, а теперь смотрю на него и не могу отвести глаз. Он усмехается, и только теперь я понимаю, что он смотрит на меня.

− Эй, Малая! – кричит он, и я понимаю, что это он мне, дергаюсь и отворачиваюсь.

Если он помнит, значит и обещание не забыл! От этой мысли сразу краснею и стыдливо натягиваю юбку ниже коленок. Только трусики на мне все равно мокнут почти мгновенно.

− Я тебя вижу! – смеется Денис.

Я понимаю, что все повторяется. На меня уже смотрят бабульки у подъезда и о чем-то шепчутся. Вечером наверняка все расскажут моей маме.

− Ты идешь или мне прийти самому? – спрашивает Денис и я понимаю, что не могу ничего поделать, встаю и иду к нему как в тумане, оставляя свои карандаши с альбомом в беседке.

− Прости, − шепчу я тихо, сама не понимая, почему извиняюсь.

Он не говорит ничего, а просто заталкивает меня в открытую дверь гаража.

− Ты же помнишь, какой сегодня день?

Сегодня вторник, и я не могла об этом забыть.

Дверь гаража за мной закрывается, и я исчезаю в густом мраке. На краткий миг мне становится страшно, но потом я чувствую, как его пальцы касаются моей спины, словно проверяют не сбежала ли я.

Щелкает выключатель, и над моей головой загорается лампочка, болтающаяся на проводах. Я поднимаю глаза и смотрю на нее, словно ее желтоватый свет может скрасить мое волнение. Неужели он, правда, не шутил и все снова повторится?

Денис прикасается к моей спине, гладит ее, а потом спускается к попе. Второй рукой он отодвигает мой хвост и целует меня в шею. Это прикосновение губами где-то на границе шеи и спины едва уловимо. От него меня прошибает, и колени снова начинают дрожать, а он отступает.

Может не было этого поцелуя, только его дыхание и мне померещилось.

Он шлепает меня по попе и шагает в глубь гаража. На ходу снимает куртку, вешает ее на угол полки, а затем стягивает майку. В свете единственной лампочки я вижу его сильную спину. Он разминает плечо, а потом оборачивается и молча расстегивает штаны. Я не могу не следить за его руками. Мой взгляд блуждает по его рельефной груди, по прессу с кубиками, а потом цепляется за темную дорожку и скользит вниз. Волосы у Дениса на голове всегда сильно выгорали и казались светлыми, а внизу живота темно-русый оттенок заметно выделялся. Я наблюдала, как он оттянул резинку трусов, освобождая орган мужского достоинства.

Я смотрю, забывая смутиться, но наверно что-то мелькает в моих глазах, выдающее мои мысли, и Денис смеется.

− Что хуев никогда не видела?

Только теперь я краснею от этого слова и своих мыслей. Краснею, но делаю шаг к нему. Я видела… на картинках в интернете. У порно звезд они обычно словно вылеплены из камня и сверены линейкой. Большие, толстые с раздутыми пухлыми головками. Я смотрела на них просто из любопытства и интереса художника. Должна же я знать, как и что должно выглядеть, вдруг когда-нибудь придется рисовать… а в романах описания обычно туманны и не похожи на реальность. Теперь я это хорошо понимаю.

Красота она ведь в несовершенстве. У Дениса он не вскакивал и не бился о живот. Вместо этого он смотрел на меня, как стрела. Он чуть толще у основания. Едва уловимо выгибается по дуге и заканчивается розоватой головкой, словно припорошенной пудрой, мягкой на вид, как зефир.

− Малая, ты или соси, или проваливай. Мне еще работать, − раздраженно говорит Денис.

Я сглатываю и послушно опускаюсь перед ним на колени. Мне страшно, но я не могу уйти. Разве можно отказаться от его внимания, особенно если у меня есть шанс быть с ним хоть иногда?