Значит, массовые галлюцинации можно отметать…

– А что ваша молодая супруга? Она не желает перебраться в Грейнхолл? – допытывалась особа. – Природа этих мест чудесна для женского здоровья, в то время как столичный шум… Ох, я бы душу богам подарила, лишь бы топтать босыми ногами эту сочную травку.

Я едва сдержала стон: да что ты говоришь, милая? Сочную травку? Я, истоптавшая босиком уже все Утесово, напротив мечтала об удобных разношенных кроссовках.

– Моей молодой супруге нравится жить там, где я… Но это временная болезнь. Я слышал, с годами само проходит, – туманно произнес монарх и почесал волосы, примятые веночком. – Слуги подготовят для вас лучшие гостевые покои, тэйра Лилианна, и утром вы сможете потоптать все, что пожелаете…

– Я бы хотела потоптать ночью, если ваша милость дозволит.

– Топчите, моя дорогая. Топчите… – благосклонно кивнул мужчина.

– А вы присоединитесь ко мне, Гариэт?

– Всенепременно. Это же сочная травка… Как я могу такое пропустить? – с насмешкой прохрипел монарх, и у меня свело зубы.

Мужчины все такие? Едва невеста скрывается из виду за свадебными каталогами, они открывают охоту на «кисунь», «сочную зелень» и арабские духи?

Монарх, как и травка, был в самом соку. Подтянутый, широкоплечий, лет сорока, с густой гривой темных волос и лукавым блеском в ярко-зеленом взгляде… Но это ничуть его не оправдывало. Как и Артемия.

Глянув на молодую траву, тугими, мясистыми листьями выбивающуюся из-под местной земли, я как-то резко перестала жалеть о заказанных цветах. Не пропадут. Пойдут «кисуням» на извинительные букеты.

За пустыми разговорами мы подошли к парадному крыльцу. Двери открылись точно по волшебству – ни прислуги, ни видимых механизмов. Если и были тут камеры и пульты, то хорошо замаскированные.

Увлекаемая стальной хваткой вперед, я вошла в замок. В самый настоящий. И тут окончательно поняла, что спектакль затянулся. А билет возврату не подлежит…

На меня дыхнуло сыростью, смолой и стылым камнем. Свечным воском, ладаном, букетами сухоцветов… Лавандой и чабрецом. Выделанной кожей, старым скрипучим деревом, ржавыми замками. Дымом и золой, потухшими углями. Мокрыми шкурами животных. Маслами, благовониями, телесным потом, плесенью книжных переплетов…

Вряд ли в магазине можно приобрести ароматизатор «Воздух средневековья»! Да такой натуралистичный и плотный, что ноздри мигом свело.

Нос щекотало смесью приятного и неприятного. Этакий микс из сырой плесени и вековой пыли, замешанный на эфирных цветочных маслах и церковных благовониях.

По отдельности каждый запах был мне хорошо знаком. Все знают, как пахнет старый коврик из овечьей шерсти, забытый на влажном чердаке. Помнят, какие ароматы витают в бабушкином сундуке. И в пустом храме, и в замшелой крепости, открытой для экскурсий…

Протопленные участки замка выглядели посвежее. В воздухе было меньше сырости и больше ладана пополам с лавандой. Из некоторых закутков долетал аромат забродившей настойки, из других – дымок от подпаленного сухостоя. Старая ткань гардин, поеденная жучками и пропитавшаяся пылью, тоже вносила характерный нюанс.

Таких «декораций» и за пару лет не выстроишь. Камень стен дикий, покрытый белесым налетом и паутиной. И освещение странное, какое еще придумать надо. В одних коридорах чадили дымом фонари, в других в стену были врезаны розовые и желтые кристаллы. Сияние от вторых шло более мягкое, уютное, колдовское.

Слишком реалистично. Слишком похоже на правду. Слишком по-настоящему. И эти пальцы…

Герцог тащил меня за собой из одного сумрачного, бледно освещенного коридора в другой, все ускоряясь. Будто мечтал оторваться от парадного сопровождения. Или от судьбы. Или от меня…