– Не желаете, Анна, совершить конную прогулку? Покажу вам местность. Недалеко есть лесок и река, можно размять ноги.

– О, да! Было бы хорошо, – оживилась Саша.

Попыталась с высокой полки снять шапку с козырьком и перчатки, которые с трудом положила при входе. Зато высокому полковнику легко удалось это сделать, и их лица неожиданно оказались очень близко, что заставило обоих замереть на мгновение. У Саши забилось сердце, а вот глаза невозмутимого Немировского ничуть не изменились.

Он шагал не слишком быстро, но Саше все равно пришлось торопливо успевать за ним. Шли они действительно к конюшне, и этому можно было радоваться. Неподалеку расхаживали конюхи, а один из них уже держал за повод великолепного гнедого жеребца. Немировский не торопился сесть на него и дожидался, когда к ней подведут смирную лошадь серой в яблоках масти. Саша с восторгом погладила ее по морде, прошлась ладонью по крупу и оглянулась на полковника, уже сидящего верхом. Он внимательно смотрел на нее, одновременно поглаживая и успокаивая своего резвого коня.

Постаралась как можно более ловко взобраться на лошадь и усесться в седло. Видимо, на ее лице был написан восторг – полковник слегка улыбнулся и тронул с места.

Выехав со двора, после недолгой езды шагом они перешли на рысь и через десять минут поднялись на небольшую возвышенность. Перед Сашей предстала заросшая травой и мелкими желтыми цветами опушка леса. Ее настроение передалось полковнику – он выглядел веселым и довольным. Легко соскочил с коня и подошел к ней, чтобы помочь спуститься с лошади.

– Неплохо, Анна. Не видел я вас доселе в седле. Почему?

Саша пожала плечами:

– Мне многое было недоступно в семье. Княгиня считала, что мне достаточно заниматься чтением, рисованием, вышиванием… еще сопровождать Аврору куда-нибудь в роли компаньонки. – говорить об этом было легко, потому что сейчас Саша чувствовала себя настоящей Анной, ведь много об этом размышляла. – Я не училась специально языкам, танцам, верховой езде. Если чему-то и научилась, то скрывая от всех.

Они шли медленно между редкими деревьями. Немировский предоставил Саше идти по узкой тропинке, а сам широкими шагами шел рядом, временами опережая ее. Вышли на косогор. Вид сверху на реку был великолепен. Величаво катил волны Неман, а на другом берегу была чужая земля.

Саша увидела прочную скамейку и уселась, засмотревшись вдаль. Вслед за Немировским сняла шапку, и ветерок с реки стал обдувать волосы. Она, не выдержав, воскликнула:

– Как здесь хорошо!

– Да, хорошо.

Присев рядом, полковник внимательно разглядывал Сашу. Она весело посмотрела в его глаза, посаженные, казалось, глубоко. Подумалось: «Они такие красивые!» Вслух же произнесла:

– Вы теперь будете говорить, что перед вами совсем другая Анна.

– Не скрою, я удивлен. Вы всегда, сколько помню, были скрытной, молчаливой. Казались смирной, робкой.

– Да, была не интересна всем. Так надо было, чтобы не раздражать княгиню. До смерти князя было по-другому, тогда я была девочкой, которой можно было и пошалить, и посмеяться.

– Хочу спросить, раз заговорили, о князе – вашем дяде и приемном отце. Вы ведь княжна, если и покойная матушка ваша была княжеского рода?

– Видимо, нет, – вопрос полковника навел Сашу на мысль, которая показалась ей вероятной. – Наверное, князь не зря хотел назвать меня приемной дочерью. А после смерти князя я, похоже, не считаюсь княжной.

– Еще вопрос: вы видели завещание князя?

– Почему вы спрашиваете?

– Вам нужно поговорить с Владимиром. Как наследник он должен вам сообщить нечто важное. Он как-то обмолвился, что сделает это позже.