Ксюша отстраняется, ее глаза расширены и ищут мою реакцию. Она выглядит немного шокированной, причем, даже больше, чем я.

— Я так... — начинает она, но я прерываю ее, прижимая указательный палец к ее губам.

— Не разрушить этот момент, — игриво предупреждаю я. — Никогда не извиняйся за то, что поцеловала меня. Потому что мне понравилось, — подмигиваю я.

Мне кажется, что я перехожу границу своим комментарием, но только так я могу узнать, где она находится, на каком уровне находимся наши взаимоотношения.

Ее бледные щеки приобретают яркий оттенок красного, но мне все равно. На самом деле, я чувствую, что поступаю правильно. Я рад, что она всего лишь стесняется, потому что это лучше, чем если бы она была напугана.

— Пойдем, посмотрим?

Ее голос хрипловатый, сексуальный, и как бы мне ни хотелось сказать ей "нет", я киваю головой "да". По правде говоря, я не хочу ни куда идти. Я хочу наклониться и поцеловать ее в губы, попробовать ее на вкус, почувствовать ее и еще много, много чего. Я не хочу, чтобы этот момент заканчивался, ведь она не одна из тех девушек, с которыми я обычно трахаюсь, они несравнимы с ней, она значит для меня намного больше, чем они, намного больше.

— Пойдем, — говорю я, открывая дверь, чтобы выйти.

Она сползает с моих колен и выходит на тротуар, а я следую за ней.

Взяв ее руку в свою, я веду ее к входной двери. Там я достаю ключ из кармана и отпираю домофон. Не долгая поездка на лифте и вот я распахиваю дверь в квартиру, открывая нашему взору просторную гостиную совмещенную с кухней. Все выполнено в современном, но удобном стиле, в серо-белых тонах. Все, кроме красного дивана, который выделяется как бельмо на глазу.

— Ух ты. Она прекрасна, — задыхается девушка, осматривая помещение.

Квартира полностью меблирована и декорирована, что было одной из причин, почему я выбрал именно ее. Сначала я показываю ей спальню, ловя себя на мысли, что теперь могу отпустить ее руку, здесь нет угроз, но не смотря на это, я продолжаю держать ее. Наслаждаюсь ощущением ее крохотной руки в своей.

О, как бы мой друг Костя повеселился, если бы увидел меня сейчас.

— Это будет твоя комната. К ней примыкает большая ванная.

Она осматривает светло-серую с желтыми акцентами спальню и удачно подобранное постельное белье.

— Моя комната находится напротив, и, как и в доме отца, ты можешь заходить в нее, когда захочешь.

— Почему?

Она поворачивается ко мне лицом, на котором читается страх и грусть... что она имеет в виду?

Как будто чувствуя мое замешательство, она снова начинает говорить:

— Зачем делать это для меня? Ты даже меня не знаешь, ты вообще ничего не знаешь, и все же принимаешь такие серьезные решения и помогаешь мне, это какая-то бессмыслица, Герман. Ты...

Она отстраняется, и мое сердце замирает. Она смотрит на меня так, будто я пугаю ее или по меньшей мере настораживаю. Я не могу этого вынести. Этот взгляд... он пожирает меня.

Моя челюсть сжата, но я усилием воли заставляю себя успокоиться. Я готов возразить, но она снова начинает говорить:

— Ты хочешь что-то получить от меня? Это какая-то игра? А может мой отец тебя подговорил? Я... Я не стану заниматься с тобой сексом. Я не такая.

Я делаю шаг назад, чувствуя себя так, словно она ударила меня по лицу.

Это то, что она думает? Она думает, что я пытаюсь трахнуть ее, что я любезен с ней, чтобы залезть к ней в трусы?

Я конечно могу быть в своем прежнем репертуаре и сказать ей, что обычно мне не приходится так стараться ради киски, но не буду. Я не смогу сказать ей что-то подобное, потому что знаю, что не смогу после этого смотреть ей в глаза. Тем не менее, я должен сделать так, чтобы она знала, что все не так.