Едва показался знакомый комплекс зданий с высившимися шпилями и вечно кружащими над территорией флаерами — у военных постоянно шли учения, и часть траектории проходила над академией, я направилась на посадочную площадку.

Уже выходя из флаера, почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и моментально оглянулась. Бронированный флаер отца я узнала сразу же. Мельком отметила, что четверо охранников, одетых в черную форму, с бластерами за поясами, практически незаметно и весьма быстро рассредоточились по площадке. После того, как на банк отца напали, а сам он попал под обвинение об оскорблении одаренного — капитана Рика, спасшего немало ариатов, отец увеличил количество людей в своей службе безопасности.

Пока я оглядывалась, гадая, что за этим последует и чувствуя тревогу и жгучее желание немедленно сбежать, из флаера выбрался отец. Одетый в безупречный деловой костюм темно-серого цвета, с короткой, туго заплетенной косой, он оглянулся и увидел меня. Нахмурился так, что на широком лбу появились морщины. В сочетании с массивным подбородком и жесткой линией губ мужчина выглядел еще внушительнее и опаснее, чем я привыкла. Впрочем, таким отец на самом деле и был.

Он решительно направился в мою сторону.

Вот что ему тут надо?

— Здравствуй, Гвендолин.

— Здравствуй, Мариус, — ответила я, добела стискивая пальцы.

Все-таки разрыв отношений с семьей, какой бы она ни была, дался мне нелегко.

— Отцом, смотрю, ты теперь меня называть перестала, — заметил он таким ледяным тоном, которым одаривал подчиненных, когда был сильно ими не доволен.

— Не ты ли меньше месяца назад, узнав о моем даре, сказал, что я тебе не дочь? — спросила, старательно прогоняя чувство горечи.

— Возможно, я погорячился.

Ну-ну. В его слова я не верила. Точно знала, что за этим коротким предложением прячутся вовсе не сожаление и желание исправить ошибку. Отец все и всегда делал из соображений получить выгоду.

— Насчет обещания разрушить мою жизнь ты тоже погорячился? — не удержалась я. — Все свои связи в академии, полагаю, подключил, чтобы не дать мне пройти практику и получить диплом.

— Я надеялся, ты одумаешься и вернешься в семью, — сказал он, не сводя с меня глаз. — Я допускаю, что ты попала под пагубное влияние Тайгетты и ее… мужа, — последние слова он буквально выплюнул, с трудом сдерживая злость. — И оступилась.

— Отношения с сестрой ты называешь оступилась? — поинтересовалась я, отмечая, что на стоянке, где мы общаемся, никто так и не появился.

— Да, именно так. Эта глупая взбалмошная девчонка наплевала на всех нас, поставила под удар семью, попыталась помешать моим делам. Впрочем, чего ждать от монстра!

— Я настоятельно советую тебе тщательно подбирать слова, когда говоришь о Тай, — резко ответила я.

Это надо же, назвать мою сестру — серьезную, ответственную, смелую и искреннюю в проявлении любых чувств — взбалмошной девчонкой! Ее-то, одну из лучших выпускниц Ариатской Звездной Академии, блестящего пилота. Да она пять лет с летных полигонов не вылазила, и ее упорству в достижении цели можно только позавидовать!

Про монстра я вообще молчу. Тай контролировала дар, развивала его и всегда помогала людям.

Взгляд отца вспыхнул яростью, он не терпел, когда кто-то ему возражал, его авторитет в нашей семье был непререкаем.

— И давай напомню тебе, вдруг успел забыть, что и я обладаю третьим уровнем способностей, — закончила, старательно не повышая голос.

Все же, спасибо учебе, сдерживать эмоции и чувства нас, будущих дипломатов, учили практически с первого дня все пять лет.

— У тебя он не настолько ужасен, с ним можно смириться, — заявил отец, и я чуть не рассмеялась.