Тогда начал говорить мой дядя Арслан-Бек:

– Отец мой Юнус! И вы, дорогие односельчане! Я не из тех, кто может отказываться от своих слов. Да, я обещал вам свободу, равенство и землю. Я повторял слова великого Ленина – вождя всех угнетенных народов. Свобода завоевана. Равенство утверждено, земля отобрана у богачей и отдана крестьянам. Но послевоенная разруха, голод и нищета одолевают не только наш край, но и всю Россию. Так что нет смысла оставлять свои очаги и спускаться вниз всем скопом. Советская власть не виновата в том, что наши предки волею судеб вынуждены были поселиться среди этих бесплодных высот. Наберитесь терпения, напрягите усилия. Я останусь здесь, разделю с вами участь и, быть может, с помощью властей что-нибудь сделаю. Я напишу письмо Ленину в Москву, попрошу совета и помощи.

– Да поможет тебе Аллах! – раздались голоса.

Несколько дней дядя Арслан-Бек сочинял письмо Ленину. Он умел читать и писать по-русски, но с трудом, а Ленину надо было написать хорошо, и поэтому он поехал в райцентр. Там в райсовете грамотный писарь переписал письмо, правильно обозначил адрес и отправил.

Ответа ждали с нетерпением долго. Наконец, в наш аул из райцентра приехал гонец с предписанием, чтобы дядя Арслан-Бек немедленно явился туда. Ему сказали, что из Москвы от Ленина пришел приказ кресткому[3] выделить земельный участок для нашего сельского общества.

Как только дядя Арслан-Бек вернулся домой, он сразу сообщил радостную весть дедушке. После этого пошел к сельскому глашатаю и велел ему созвать сход, чтобы доложить обществу об ответе, полученном от Ленина на адрес крестьянского комитета. Когда народ собрался, дядя рассказал о содержимом ответного письма и решении кресткома и райсовета.

– Согласно этому решению, – сказал он, – нашему сельскому обществу выделена часть земли, отрезанная от пастбища, принадлежащего соседнему селению. Это целина, выделенная для общественного пользования. Следовательно, поднимать ее, обрабатывать, пахать, сеять и убирать надо всем обществом. Собранный урожай будем делить на всех работавших поровну. Такая форма общественного труда называется коммуной. Мы ее сейчас организуем, согласны?

– Согласны! Согласны! – послышались голоса.

– Секретарем коммуны изберем Дауда, он человек грамотный; председателем коммуны буду я – согласны?

– Согласны! – ответили хором.

– Тогда подходите к Дауду поочередно и записывайтесь.

– А чем будем засеивать ту землю? – спросил староста.

– Пшеницей, – ответил дядя Арслан-Бек.

Староста ухмыльнулся. Трудно было поверить, что дядя сможет найти столько пшеницы, чтобы хватило для посева на всем выделенном участке.

Дядя Арслан-Бек на другой день написал письмо моему отцу и, никому ничего не говоря, отправил в город дядю Пир-Будага. В послании говорилось:

«Приветственное письмо! Много мирных дней желают тебе, дорогой брат мой Мурад, а также твоей жене Аминат, сыновьям Гасану, Гусейну и Гамиду, отец твой Исмаил, мать Загидат, родственницы Райганат, Хадижат и все остальные.

Получили твое письмо, уяснили ваши думы, желанья.

Теперь хочу сообщить, что все твои родные, близкие и односельцы, впав в крайнюю нужду, дошли до истощения. В поисках выхода из трудного положения, мною было послано прошение в Москву на имя Ленина. Он, да будет над ним благословение Аллаха, отозвался на просьбу и прислал повеление здешнему кресткому выделить земельный участок для нашего общества возле теснины, называемой «Убежище шайтанов», где жители соседнего села пасли свой скот.

Эта целина, усеянная валунами, которую придется поднимать. Сохой там ничего сделать нельзя, нужен плуг. Просим тебя купить его для нас. Кроме того, если твое состояние позволяет, купи еще мешок пшеницы для посева.