– Владимир Иванович, на какую тему вы хотите побеседовать?

Хозяин посмотрел на меня мутным взглядом и сообщил:

– Я – парапсихолог. Будем разговаривать о парапсихологии.

Потом отбросил с лица прядь длинных спутанных волос и принялся говорить в жанре бессвязного монолога. Мои попытки перейти к диалогу яростно прерывались.

После нескольких обтекаемых вязких предложений я поняла, что он пытается воздействовать на меня какой-то психотехникой. «Парапсихолог» явно добивался, чтобы под воздействием монотонного разговора я впала в состояние транса. Ощущение тяжести в голове действительно было очень сильным, но я старалась перебороть его. Садиться я не стала, тем более, что кроме топчана сесть было некуда, прерывала «клиента» вопросами:

– Владимир Иванович, что вы можете рассказать о своей работе? Чего вы достигли, о чём мечтаете? Какие у вас планы на будущее?

Он на них почти не реагировал, плыл себе на своей волне.

Особое подозрение у меня вызвал крест, напоминавший хорошую дубину. «Возьмёт и даст им по голове, а потом скажет, что журналист сам ушёл. Рано так ушёл», – думала я.

Мобильный тут не ловил, не было никакой возможности попросить кого-нибудь вызволить меня отсюда. Вокруг ни души.

Прошло часа три. Представив все возможные сценарии развития событий, я наконец придумала выход. Сделала вид, что прислушалась и сказала:

– О! Редакционная машина за мной уже подъехала. Надо ехать на следующее задание. Слышите, наши сотрудники уже стучат в калитку?

Клиент вновь припал к алтарю, показывая, что ему недосуг, очень занят.

– Если я сейчас не выйду, они вызовут нашу службу безопасности и полицию. Понимаете, мне на следующее задание опаздывать нельзя, – постаралась я быть убедительной.

Окон в комнате не было, ему пришлось поверить мне на слово. Мы двинулись в обратный путь.

Выскочив в калитку, я бежала от этого дома как ошпаренная, сняв туфли, в одних колготках. Плевать мне на правила приличия! Главное, поскорее свалить отсюда и как можно дальше.

Ну а наших рекламщиков больше всего огорчило не то, что они сдали меня какому-то неадеквату, а то, что клиент за рекламу не заплатил и вообще перестал выходить на связь.

Гриша выслушал меня, сделал просмотр ситуации и отреагировал так:

– Этот «парапсихолог» – очень трусливый человек. Двери закрывал, потому что всего боится, у него мания преследования. Забудь о нём. Он того не стоит.

И добавил:

– Приходи завтра в обычное время. Продолжим заниматься.

На следующем занятии Григорий не стал давать мне заданий, просто поставил передо мной чашку с чёрным чаем, насыпал в блюдце шоколадных конфет и стал говорить. Сначала на отвлечённые темы, потом о себе.

– Знаешь с чего я начинал? Со спиритизма. Сейчас смешно об этом вспоминать, но мне тогда было лет двенадцать. Я хотел узнать, могут ли духи давать советы. Из этого опыта я вынес одно: надо слушать свой внутренний голос, и ты узнаешь всё, что хочешь. К тринадцати годам я знал, что у меня будет трое сыновей – и сейчас у меня есть трое сыновей и дочка. Знал, что буду заниматься парапсихологией.

С детства мне всегда везло на друзей. Потом я понял, что это знание, а не удача или везение. Я знал, кто может быть хорошим другом, а на кого нельзя положиться. Если собирался куда-то ехать, то знал, стоит или не стоит ехать, или в какое время нужно поехать, чтобы поездка сложилась удачно.

К 35 годам я достиг уровня среднего экстрасенса и… остановился в своем развитии. Мне нужен был Учитель, но где его искать? В какой-то момент переживаний и раздумий я почувствовал, что мне необходимо срочно поехать отдохнуть куда-то на природу, в сельскую местность, подальше от города. Я чувствовал, что там меня ожидает важная встреча. Куда ехать? Ответ пришёл сам: в пещеры в Адыгею.