Даже фото на обложке – один большой миф. Однажды я отправил ему в тюрьму фотокарточку, на которой я был запечатлен в майке с изображением этой канонической фотографии. Карлос мне тогда сказал: «Постой, постой, но это не я на фото. Это все придумали ДСТ!» Даже самый знаменитый кадр с Карлосом, который украшал обложки ведущих журналов, – миф.
Отдельная благодарность за помощь в создании книги моему дражайшему другу Карлосу, его супруге и адвокату Изабель Кутан-Пейре, моей терпеливой семье, храброму турецкому адвокату Гювену Иылмазу, славному Исраэлю Шамиру, другу и товарищу Эдуарду Лимонову, переводчикам Виталине Курган и Евгению Филлимонову, редактору издательства «Питер» Татьяне Родионовой и всем, кого забыл. Вас много, я вас люблю.
Игорь Молотов, Москва, 2017 год
Глава 1. Ленин, Троцкий, Рамирес
В июне я тщательно готовился к поездке в Стамбул. С одной стороны, я должен был встретиться с адвокатами Ильича Рамиреса Санчеса, с другой – с вооруженным турецким сопротивлением и его командующим Салихом Мирзабейоглу. Мирзабейоглу сам может легко стать героем чьей-нибудь книги: длинноволосый, с головой как у льва, команданте освободился несколько лет назад из тюрьмы, где должен был просидеть до конца своей жизни. В конце 1990-х он был приговорен к смертной казни, а его люди, которые сражались вместе с армией Саддама Хусейна против американцев, были известны как «серьезные террористы», если верить сообщениям в СМИ.
Перед самым отъездом выяснилось, что Салих Мирзабейоглу исчез на время где-то в турецких ущельях, но зато я смогу говорить по телефону с Карлосом, известным еще как Карлос Шакал. Он уже бог знает сколько лет находился в заключении в Пуасси, где его последовательно хотели свести с ума, заперев в одиночной камере. Сегодня списывать его со счетов еще рано – из тюремных застенков он оказывает влияние на таких людей, как команданте Мирзабейоглу, диктует адвокатам свои политические статьи, которые печатают в русской, турецкой и испанской прессе.
Я в сопровождении четырех турок долго плутал по извилистым улицам Стамбула, прежде чем, наконец, вышел к огромному административному зданию, где в наши дни располагается издательство журнала «Адимлар» – его прошлый офис был взорван. Здесь же набирали книгу «Слово за Карлосом Шакалом» на турецком языке. Мне дают телефон, и я слышу бодрый, веселый голос: «Товарищ Молотов!» – приветствует меня на хорошем русском самый опасный человек на планете. Мы дружим уже давно, но телефонные звонки – это большая роскошь для него и меня.
– Я хочу сказать следующее, – говорит мне Карлос, делая паузы между словами, – все эти истории со мной – они не самая простая вещь, за ними стоит война и служение человечеству, и не только ради арабов, не только ради мусульман, не только ради палестинцев, но ради всего человечества. Мои враги хотят обмануть весь мир, они придумывают много лжи. …Я стал очень известным из-за средств массовой информации, а потом, когда они не смогли меня достать, они убили каждого члена сопротивления в Европе, кроме меня. Я был единственным, кого они не могли убить, все остальные были убиты, все остальные.
Мальчик, которому было суждено стать самым знаменитым революционером конца XX века, родился в 5 часов утра 12 октября 1949 года. Как это принято в латиноамериканских странах, младенец унаследовал сразу две фамилии – Рамирес от отца и Санчес от матери. К выбору имени сына отец подошел с особым энтузиазмом и, несмотря на протесты матери, назвал его Ильич. Когда Ильич прославится на революционном поприще и получит от врагов кличку Шакал, это приведет его отца Хосе Рамиреса Наваса в ярость: «Отчего его зовут Шакалом? Его зовут Ильич! Это славное имя настоящего революционера!» Для отца Ильича решение назвать сына в честь Владимира Ленина было данью его коммунистическим идеалам.