Молодой серьезный диктор переложил листок из одной стопки в другую и продолжил: «При проведении нашими журналистами самостоятельного расследования Пензенский предприниматель заявил, что не имел ни малейшего понятия о том, что стоимость таможенных сборов занижена. «Это какое-то трагическое недоразумение!», – сказал он нашему корреспонденту в Пензе. Кроме того, по региональному пензенскому каналу выступил смотрящий по региону, бывший вор в законе Чёрный, занимающий сейчас пост спикера законодательного собрания Пензы. Он также подтвердил невозможность участия господина Зысанова в каких-либо противозаконных действиях. Что касается начальника терминала, то он с самого начала занял выжидательную позицию:

«Никакого крана не было, – уверенно заявил он нашему корреспонденту. – И контейнера не было. Не знаю, что там у кого упало. Лично у меня на терминале всё в порядке. Тот кран, о котором идёт речь, сломался 25 лет назад и с тех пор не эксплуатируется. Так что никакой контейнер с него упасть не мог. Ничего мы со дна вчера не поднимали. А на берегу стоит контейнер г-на Зысанова, в котором находится 20 тонн секонд-хэнда».

Заявление начальника терминала показалось нам малоубедительным, так как мы сами вчера присутствовали при подъёме и вскрытии контейнера c презервативами. По этому факту мы предприняли независимое журналистское расследование. Оно дало следующие результаты:

На том месте, где вчера стоял вытащенный из воды зеленый контейнер с презервативами, сегодня находится контейнер другого цвета и размера. На боку у него крупными буквами на русском языке написано: «Секонд-Хэнд».

Рядом стоит вооружённый милиционер. Номер контейнера соответствует заявленному в таможенной декларации.

В ГАИ (напомним, что до прояснения ситуации специалистами из больницы им. И.И.Скворцова-Степанова, данное происшествие считалось дорожно-транспортным) нам заявили, что ДТП с участием летающих машин лежит вне сферы их компетенции. Что вчера действительно кто-то звонил, но ложные вызовы у них каждый день и это в порядке вещей.

В больнице нас встретили радостным известием. На следующий день после столкновения крановщик совершенно выздоровел и убыл рано утром в неизвестном направлении. Его сопровождали двое сослуживцев, решившие, видимо, лично выразить свою радость по поводу его назначения на новую, более высокооплачиваемую работу.

Единственный, оставшийся непрояснённым, вопрос мы адресовали начальнику таможенного управления, генералу Ивану Виленовичу Семижеду.

В телевизоре появился строгий субъект, с блестящими пуговицами на кителе и с какардой на фуражке.

«Уважаемый Иван Виленович, – на экране замелькал микрофоном участник журналистского расследования. – Как мы поняли из Вашего рассказа, на 7-м таможенном терминале кран в течение последних 25 лет не эксплуатировался вообще?»

«Да, вы всё поняли правильно…» – по усталости в голосе чувствовалось, что это дубль эдак двадцатьпятый.

«А как же вы объясните тогда тот факт, что этот кран, которого нет… ну, который уже 25 лет не работает на данном терминале… – журналист старался выражать мысль ясно, но удавалось с трудом, – этот кран был там единственным… Нет на терминале больше никаких кранов. Тогда как же терминал 25 лет работали-то?! Чем контейнеры грузили – они же по 10 тонн весу каждый?»

«Молодой человек, – с лёгким оттенком грусти ответил генерал. – А как древние египтяне пирамиды строили?! Там блоки ведь тоже по 10 тонн! А в то время не то что бы кранов башенных – электричества не было! Вообще никаких машин! И ничего, управлялись. Как? Есть разные теории. Но точно сказать никто не может. И это ничего не меняет – пирамиды ведь стоят!