Шёл 1972 год, год великих перемен для всех нас, для бывших уже школяров, зазывая нас в длинное и увлекательное путешествие под названием «жизнь».

Мерный стук колёс вагонов фирменного поезда Москва – Чебоксары то убаюкивал мои разрозненные мысли, непринужденно отдаляя их, то воспалял опять, терзая моё сознание и не давая спать. Я лежал на верхней полке спального вагона, не обращая внимания на попутчиков. «У них, наверное, всё хорошо, и они счастливы, а мне вот очень горестно», – думал я. Казалось, весь мир отвернулся от меня, и я очень и очень одинок в своей печали. Мне было так стыдно и больно осознавать то, что я, один из лучших учеников нашей школы, не смог поступить в институт. А ведь было всё хорошо и безоблачно. Школьные выпускные экзамены сдал легко и свободно, и в аттестате, которые выдаются каждому ученику после сдачи экзаменов, красовались почти одни пятёрки, за исключением четвёрок по рисованию и черчению. Такие именитые предметы, как математика, геометрия, физика, химия, были для меня как наш родной домашний яблоневый сад, где я знал каждое деревце, и гулял я между разными формулами этих наук довольно свободно, как между этими деревцами. Многие мои друзья из нашего выпуска решили продолжить учёбу в высших учебных заведениях: Витя Васильев в ЧГУ – Чувашском государственном университете, Вовка Акимов – в КГУ, Казанском авиационном институте, Вовка Горбунов в ЧСХИ – Чебоксарском сельскохозяйственном институте… Я решил поступать в МЭИ – Московский энергетический институт на специальность “атомные электростанции и установки”. Хорошо сдал все четыре экзамена: получил в актив две пятёрки и две четверки, в сумме – восемнадцать баллов. Но проходной балл оказался ещё выше, аж девятнадцать. А конкурс из-за наплыва абитуриентов – пять человек на одно место. Вот как стремились молодые люди СССР к инженерным знаниям. Страна наша делала всё возможное, чтобы любой молодой человек мог совершенствовать свои знания. Огромная сеть профессиональных училищ, техникумов, институтов и университетов раскинулась по всей стране, где обучение было полностью бесплатным, а студенты получали ежемесячную стипендию и бесплатное жильё в прекрасно организованных общежитиях. Также государство давало молодому студенту гарантию – трудоустройство после окончания учебного заведения. Поэтому получить среднеспециальное или высшее образование стремилось огромное количество юношей и девушек по всему СССР. Фаворитами, конечно, были инженерные специальности. Вот отчего говорят, что СССР был самой грамотной страной в мире, и это было абсолютной правдой.

А мой поезд всё нёсся вперёд под аккомпанемент железных колёс – тук-тук, тук-тук, – увозя меня обратно из Москвы. Медленно засыпая, я понял одно: что я не стану студентом в ближайшее время и, скорее всего, меня призовут в армию. И тут я вспомнил слова моей мамы, брошенные мельком однажды, но запавшие глубоко в душу: «Гена, знай: кто не служил в армии, тот не человек». Конечно, такое бесхитростное понимание моей мамой, деревенской женщиной, службы по призыву можно оспаривать, но то, что юноши уходили в армию ещё мальчишками, а возвращались обратно крепкими мужчинами с особым пониманием и отношением к жизни и готовыми к любым трудностям, – это чистая правда. И тут меня осенило: у меня появилась новая дорога в жизни, новые планы и новые встречи. Как-то легко стало на душе, и я наконец-то заснул – с едва уловимой улыбкой на губах.

Последние дни апреля. Незачем описывать всё то прекрасное состояние природы в это время года, которое называется «весна», но так хочется передать те нахлынувшие чувства, возникающие от пробуждения всего окружающего от долгого зимнего сна. Жгучее, яркое солнце на прозрачном голубом небе, сжигающее последние снежные и ледовые остатки в глубоких оврагах, поблёскивающие серебром малые и большие весенние ручейки в лесистых местах и холмистых лугах, шёпотом переговаривающиеся меж собой, и пьянящий своими ароматами воздух – вот оно, пробуждение природы, вот оно, обновление, от которого захватывает дух и сердце наполняется безмерной радостью.