– Опаздываем, – напомнил Шолов.

– Так чего стоишь? – огрызнулся я.

Настроение было препаршивым. Я потёр левое запястье и набрал Вале сообщение с просьбой скинуть адрес ремонта часов. Сам заберу после того, как решу проблему с японцами. Лишь бы успели к выписке. Вчера мне сообщили, что рожениц надо ожидать в девять. Сотовый показывал половину десятого.

– Чёрт, – процедил я. – Шолов, гони быстрее. Упустим мужа – сам будешь за ним бегать.

Водитель нажал на педаль газа, а я взял планшет. Листая условия подготовленного договора, раздумывал над суммой «компенсации». Раз Ася мне не перезвонила, а телефон её недоступен, я принял единственно верное решение. Предложу ей сумму в два раза больше, но сделаю это перед родственниками. Чтобы более разумные помогли ей принять правильное решение.

С мужем Аси я знаком не был, девушка вообще не особо распространялась о себе. По документам он значился как самозанятый. Это и натолкнуло меня на мысль предложить деньги при нём, раз у Аси мозги поплыли после родов. Я искренне надеялся, что это не помешает ей переводить на переговорах, иначе проблема усугубится…

Автомобиль осторожно въехал в дворик роддома, водитель поднял ручной тормоз. Я вышел и осмотрелся. То тут, то там стояли группки радостных людей, звучал смех, поздравления, разносился аромат цветов. Аси я не заметил.

«Проблема» моя обнаружилась на лавочке у самого входа. Роняя слёзы на старое детское одеяльце, в которое был бережно завернут ребенок, Ася невидяще смотрела перед собой. В этом взгляде было что-то такое, отчего сердце на миг замерло, но я отмахнулся: чувства бизнесу лишь помеха. Стоит раз проявить, и можно ставить крест.

Я быстро приблизился к сотруднице.

– С вами всё в порядке?

Она подняла голову и так же невидяще уставилась на меня. Через минуту покачала головой:

– Нет, не в порядке.

– Что-то с ребёнком? – нахмурился я. – Вас не выписывают? Или ваш муж опаздывает?

Ну конечно! От радости «самозанятый» так «обмыл ножки», что проспал выписку жены. Ей выделили одеяльце и выставили. Родила – выходи. Конвейер душ.

Я присел рядом на скамейку.

– Мужчины иногда тоже опаздывают, – усмехнулся, вспомнив собственное утро. – Я подожду с вами.

– Не надо, – бесцветным голосом проговорила она и посмотрела более осмысленно. – Леонид Григорьевич, я бы хотела, чтобы вы ушли.

– А я хочу, чтобы вы помогли мне с японцами, – парировал я. – Пока наши желания не особо исполняются.

Она вдруг сгорбилась и расплакалась. Я на миг опешил. Ненавижу, когда бабы начинают рыдать, сразу такое чувство, что где-то накосячил и даже не заметил. Мысли мечутся, ищешь, что же сделал не так. Но это в прошлом. Сейчас всё просто: я босс, плачущая женщина – подчинённая, слегка в неадеквате.

– Меня это тоже печалит, – бросил я и глянул на сотовый.

Валя не отвечала, значит, освободилось немного времени – в ремонт я заеду и заберу часы уже после работы. Сорок минут, оставшиеся до совещания, я могу прождать рядом с плачущей женщиной или же использовать более продуктивно.

Глянул на Асю. Поглаживая ребёнка, она беззвучно шевелила губами, словно в трансе… Может, им какие-то препараты дают в роддоме? Или это шутки природы? Ася, которую я знал, всегда была спокойной, рассудительной и сдержанной. Она никогда бы не позволила себе разрыдаться в моём присутствии. А я особой тактичностью не отличался. И не собирался тратить на это время.

С другой стороны, то, что я сейчас единственный рядом со слабой и расстроенной женщиной, – шанс повернуть всё так, как надо мне. Одно дело – слова, но я давно уяснил, что женщинам, как собакам, нужно потрогать и обнюхать то, что им предлагают. Если я покажу Асе, на что готов ради её участия в японском проекте, она не сумеет отказаться. Приняв решение, я подхватил сотрудницу под локоток и, заставив подняться, увлёк за собой.