– Вы знакомы, господа? – удивленно переспросил князь Тэлонис, и Вэлькор пожал плечами, разглядывая Дэлрея. Он не особенно желал распространяться.

– Мы знакомы, да, Джалкин, – Эвор кивнул, самодовольно улыбнулся, разглядывая Вэлькора. – Четыре года назад невеста юного лорда Гастгрина сбежала ко мне. Прониклась страстью. Я взял бедняжку в качестве наложницы, в конце концов, мне она была не ровня. Позже девочка погибла в родах, целители не смогли ее спасти. Все-таки она не была сильной магичкой, шансов у нее было мало из-за связи со мной. Но Али боролась до последнего. Очень хотела родить мне ребенка. И юный Гастгрин мне этого не простил. Тогда он тоже добился дуэли со мной, и я его победил. Не знаю, на что он надеется сегодня.

От липкой гнусной лжи Дэлрея впору было отмываться кипятком. Впрочем, это была официальная версия. Подлинную историю Алианы знал только Вэлькор и его семья.

– Какая низость, лорд Гастгрин, использовать свадьбу моей дочери для возмездия, – яростно выдохнул князь, но он подавился воздухом, когда Вэлькор глянул на него в упор. В груди лорда Дернхельма клубился только гнев. Лихорадочный, душный, безграничный. Как и всегда, когда речь заходила о Эворе Дэлрее и его лжи.

– Вы не сможете доказать, что здесь я не ради прекрасных глаз вашей дочери, Джалкин, – высокомерно усмехнулся Вэль, наслаждаясь раздражением, плеснувшимся в глазах князя.

Да, Дернхельм был большим лордством. Вообще, уже можно было бы именоваться каким-нибудь князем, если бы было желание. У Вэля же было стойкая антипатия ко всему, что было связано с Эвором Дэлреем. Даже титул, аналогичный Дэлреевскому, Вэль носить не желал. Но размеры у его лордства были весьма-весьма приличные. Он имел право фамильярничать с князем Элвианским, и ему за это ничего не грозило.

– Но ведь это правда, так? – негромко произнесла Фэй, и это была первая фраза, которую Вэль от нее услышал. Девушка говорила пусть и негромко, но весьма уверенно. Она уже явно оправилась и от первого приступа паники, и от непристойных мыслишек, подброшенных ей Вэлькором. – Вы здесь ради мести, так? – прямо поинтересовалась Фэй. – Не ради меня.

Дерзкая. Половина девиц, знакомых Вэлькору, не осмелились бы пикнуть и слова во время мужского разговора. Хотя, что там, он раньше с женщинами-драконами дела не имел, особенно воспитанными в княжеской семье и умеющими отстаивать свои интересы. Что ж, Вэлькор любил укрощать строптивиц. Укротит и эту.

– А ты бы хотела обратного? – Вэль надменно усмехнулся. – Не волнуйся. Ради мести я способен очень на многое, и взять тебя, как женщину Дэлрея, – в том числе.

– Я вам не трофей, – резко возразила Фэй.

– Это тебе кто сказал? – поинтересовался Вэлькор телепатически, а потом отвернулся от девушки и сбросил с плеч тяжелую мантию. В конце концов, болтовня болтовней, но он очень давно мечтал о том, чтобы схлестнуться наконец с Дэлреем снова.

– Не волнуйся, Фэй, милая, – беспечно улыбнулся Эвор. – Я уже побеждал этого сопляка раньше. Он проиграет и сейчас. И не прикоснется к тебе и пальцем.

Вэль усмехнулся. Ох, Дэлрей, давай, распускай свой хвост, распускай пышнее. Тем приятнее тебя будет ощипать, как курицу.

Знаете, если бы от Вэлькора Дернхельмского так издалека не разило пренебрежением и высокомерием – то я, может быть, даже заинтересовалась его предложением.

Он был хорош, очень хорош собой. Нет, он не был этаким ярким слепящим солнцем, коим был Эвор, но… Но он был хорош.

Он был младше Эвора лет на пять, но породу потомственного дворянина можно было разглядеть даже вопреки этой юности. И лицо, как будто выточенное скульптором с изящным вкусом, – тонконосое, живое, выразительное. Губы – выразительные, едко ухмыляющиеся чуть ли ни с первого его шага на венчальную дорожку. Обаятельный, ехидный, высокий, широкоплечий…