Я нахмурилась. Его забота была слишком подозрительной, от нее зудело под ложечкой и срабатывал инстинкт самосохранения. Что-то тут явно не так. 

— Откуда столько заботы? Зачем тебе мой ребенок? – начала я разговор, который ничем хорошим закончиться не обещал.

— Если бы это был только твой ребенок, мне бы действительно было всё равно, — ответил Драгон честно, приступая к поглощению пищи.— Но он наш. Твой и мой. А в моей семье не принято от своей крови отказываться.

— Но ты же просто надутый, тридцатилетний пижон! — вырвалось из меня, хотя я, в общем-то, не привыкла оскорблять людей, но Арчи выводил из себя на раз. — Ты же не собирался обременять себя. Зачем тогда притворяться?

— Я не пижон, — посуровел он, грозно сжав столовые приборы длинными пальцами. О, злиться начал, значит все-таки довести его можно. И не сказать, что я не старалась...

— Еще какой. Пижон и показушник!

Он поежился, передернул плечами и спокойно ответил:

— Думай как хочешь. Ешь лучше, тебе сейчас нужно.

— Я растолстею, — вздохнула я.

— К девятому месяцу так точно, только вот талию тебе это не испортит. Ты же всё равно свою школу не бросишь, а значит, за фигуру можно не бояться…

— Потолстею! Тебе назло потолстею! Чтобы ты отстал от меня! — выпалила я, разозленная тем, как он быстро успокоился. И почему мне так нравится его дразнить? 

Он только рассмеялся. Густым, бархатным смехом, вызвавшим табун  мурашек по коже. И я почувствовала себя дурой. Разве он ко мне приставал? Это всё из-за ребенка! И только из-за него. 

— Лер, как бы ты ни выглядела, это не изменит того, что ты будешь мамой нашей крохи.

— Вот заладил, а!? Не надоело?

— Никогда не надоест.

Он говорил так спокойно и серьезно. У меня на глаза навернулись слезы. А бабочки рванулись бы к нему, да только я сидела и вставать не собиралась.

— Посмотрим… — вздохнула я.

— Отлично. Значит, мы договорились, — улыбнулась наглая морда. — Я остаюсь и забочусь о ребенке. У меня скоро концертный тур, нужно успеть сыграть свадьбу до него.

Я аж оторопела, чуть не подавившись. Почувствовала себя зайцем, который пустил в дом продрогшую лису… Хитрую, коварную хищницу. 

— Ночуешь сегодня на диване — и завтра чтоб ноги твоей тут не было. Ни о какой свадьбе и речи быть не может!В следующий раз, надеюсь, мы увидимся только на съемках твоего клипа. А потом, я еще сто раз подумаю подпускать ли тебя к своему ребенку или нет.

— К нашему, – сказал он твердо, и в него полетело скомканное полотенце.

— Убью! —прорычала, чувствуя, что скоро взорвусь. 

— Ну, зачем ты так? – спокойно спросил он. — Ребенку нужен отец.  

— Чтобы неповадно было! – я встала и хотела пойти прибирать со стола, но он тут же подскочил и перехватил меня за руку.

— Отдыхай. Я посуду пачкал, мне и мыть,— тихо сказал он, стоя у меня за спиной. Я почувствовала, как его дыхание щекочет мою шею. Бабочки снова затанцевали и попросились к нему. Нет, это буйство гормонов никуда не годится!

— А корона не упадет?— отпустила я очередную колкость, чтобы хоть как-то снять напряжение.

— Нет у меня никакой короны и мании величия тоже нет.

— Может, для тебя еще не всё потеряно… — задыхаясь от внезапно нахлынувшегожелания, прошептала я.

— А для нас?— он едва ощутимо коснулся губами моей шеи. Нежный поцелуй всколыхнул непрошеные воспоминания. Отель, полуголый спящий Арчи, моя нагота… Всё! Я резко развернулась, выдала ему хлесткую пощечину и ушла спать.

Я лежала еще больше часа, прислушивалась, ждала, что он бесцеремонно ворвется в мою спальню, заявит на меня права, только он, словно мышка, не издавал ни звука, способного потревожить мой сон. В конечном итоге я так и уснула, терзаясь мыслями. С чего этот тип так уцепился за идею стать отцом моему ребенку? Даже жениться готов…