- Не хочу, - сорвалось с языка.

- Что именно?

- Не хочу уходить, - прошептала я, и тут же, испугавшись собственной смелости, закрыла пылающее от смущения лицо руками.

Стоило это произнести, как мои руки убрали, а его губы припечатали мой рот требовательным, жадным поцелуем. Сминающим всякое сопротивление, пробуждающим желание и лишающим воли. Руки Фэра по-хозяйски обвились вокруг моей талии, а потом одна из них спустилась ниже, огладив мои ягодицы. Язык мужчины нагло проник в мой рот, и я, обвив руками его шею, совершенно потерялась в ощущениях.

Подняв на руки, он перенес меня на кровать, и аккуратно опустил, не переставая целовать. Фэр потянулся к пуговицам на рубашке, но я уже сама расстегнула их, и он, путаясь в рукавах, снял с себя верх, оголяя торс. Отбросив рубашку, он подался ко мне, и замер, когда я положила ладони на его гладкую, мощную грудь, а потом скользнула по ней вниз, чувствуя, как напряглись мышцы его пресса под моими ласками.

Возле полоски волос, уходящей под брюки, замерла в нерешительности. В том самом месте, что притягивало сейчас мой взгляд, ткань вздыбилась и натянулась так, что того и глядишь, порвется. Увидев, куда я смотрю, Фэр усмехнулся и расстегнул ремень.

- Не торопись, дойдет дело и до этого.

Мне стало не по себе, и я отвела глаза, но тут Фэр легонько толкнул меня назад, и навис сверху. Его взгляд горел таким вожделением, что оно передалось и мне, отчего сердце начало биться чаще, а живот свело в сладкой судороге. Он наклонился и провел языком по ложбинке в глубине выреза, отчего я прикрыла глаза и судорожно вздохнула. В два счета расправившись со шнуровкой на платье, он оголил мою грудь, и я тут же стыдливо прикрылась.

- Не надо, - помотал головой Фэр. – Ты прекрасна, и не стоит этого стесняться.

Он обхватил грудь руками, огладил ее, сжал между пальцев сосок, и припал к моим полушариям губами. Я подалась ему навстречу, наслаждаясь его ласками, его рука скользнула вниз, пройдясь по всему телу и, наткнувшись на спущенное платье, остановилась.

- По-моему, оно нам мешает, ты так не думаешь? – заметил мужчина.

Приподняв меня, он стянул платье, оставив лишь в корсете и панталонах. Вскоре на пол полетели и они. Нагая, я лежала перед Фэром, а он, любуясь, рассматривал меня, не торопясь переходить к активным действиям. И от этого я испытала еще большее возбуждение, чем когда он ко мне прикасался.

Но надолго его не хватило. Наклонившись, он провел дорожку из поцелуев от груди до живота, распаляя меня, а потом спустился ниже. Я вздрогнула и исступленно застонала, когда он развел мои колени, и его ладонь накрыла промежность. Его пальцы и язык вытворяли что-то невообразимое, заставляя дрожать от острого наслаждения. Я и не знала, что мое тело так чувствительно, в руках Фэра я таяла, как воск, впитывая в себя все его прикосновения, позволяя ему делать все, что захочется. Не было больше ни стыда, ни смущения, осталась лишь ничем не замутненная страсть. И желание дойти до конца, впустить его в себя и стать с ним единым целым.

17. Глава 17

Эйдория

Я почти перестала выходить из комнаты, спускаясь лишь к обеду и ужину, а иногда пропуская и их, когда не было желания сталкиваться с императором. Тогда слуги приносили мне еду прямо в мои покои, и в одиночестве я ела с куда большим аппетитом, чем под пристальным, тяжелым взглядом хозяина замка.

Но со вчерашнего утра, если судить по разговорам прислуги, Фэриона не было в замке, и вернуться он должен был только к сегодняшнему вечеру. Так что, когда одна из служанок позвала меня к столу, я со спокойной душой отправилась в обеденный зал, надеясь что никого там не застану. Придворные сюда не допускались, и обычно император принимал пищу один или в компании канцлера. Пока здесь не появилась я.