На крыльце нас уже ждали.

— Скорее, — кивнул высокий парень на двери и махнул мобильным. — Я разговаривал с вами. Семен. Карену совсем плохо…

Мы с Горьким проследовали за ним в сопровождении двоих медиков с носилками и чемоданами. Одного взгляда на Карена оказалось достаточно, чтобы понять — дело совсем плохо и много времени упущено. Мы его даже разогнуть не смогли — так сжался кренделем, пытаясь ослабить боль.

— Карен, — пыталась дозваться я парня, делая инъекции. Но он только мотал головой, не открывая глаз, и что-то невнятно мычал. — Мы здесь, чтобы помочь тебе.

Осмотреть его толком не удалось, пришлось отнести в машину как есть. Весь путь до больницы мы с докторами были заняты тем, чтобы парень дотянул и хоть немного пришел в себя. Я слышала, как Горький отвечает по мобильному, но никак не могла понять, с каким именно из Князевых он говорил. Как выяснилось потом — с обоими.

14. 13

Игорь приехал на осмотр брата и потерял меня. А Стас переживал за своего подопечного и пытался выяснить обстановку у Давида.

У Карена оказался перитонит, и мы его едва не потеряли, но операцию он пережил, и теперь нас всех ждали его первые критические сутки. Мне казалось, что ночь он должен пережить. Такие, как этот Карен, вцепляются в жизнь зубами намертво. И почему-то это стало для меня особенно важно.

Оказалось, что я отдала сердце не безнадежному подлецу.

Из операционной я выползла на ватных ногах и едва ли не по стеночке. И сразу же попалась Князеву-старшему под горячую лапу.

— А ну в смотровую! — рявкнул он, подхватывая меня под руку.

— Узнаю, кто тебе донес, уволю, — устало повисла я на его крепкой руке.

— Стас, — удивил меня Игорь. — Ива, ну чего ты ждешь? Почему не сделала капельницу? А выходной свой после бессонной ночи и обморока проскакала на ногах, да еще и в операционной оторвалась!

— Ой, чья бы собака рычала, — закатила я глаза, растекаясь по кушетке. — Что ты от меня хочешь?

— Я не хочу узнавать в тебе себя, — вдруг обреченно выдал он. — Руку давай.

— Тебе, значит, можно, — зачем-то препиралась я, устало глядя на него из-под ресниц.

— Мне можно, — сосредоточенно возразил он, вводя иглу мне в вену. — Не шевели рукой.

— Я помню.

— Меня не оставляет чувство… — Игорь поймал мой взгляд. — …что моя история тебя подкосила.

— Нет, — отвела я взгляд.

— … стала последней каплей. И трагедия со Стасом добила окончательно.

— Ты по привычке берешь на себя не просто много, Князев, а все и сразу. И за всех. — Я прикрыла глаза, наслаждаясь отдыхом. — Перестань. Как Яна?

— Нормально. На работе, — отстраненно ответил он.

— Что по ее сердцу думаешь?.. — Игорь нехотя отвечал, но я видела — все его мысли заняты братом. И немного мной. — Думаю, Яна сможет и сама родить…

— Не хочу рисковать, — нахмурился он. — Кесарево будет безопаснее.

— Ты прав. А оперируешь сейчас где?

— Пока у Розмуха в основном. Не хочу выпускать Яну от себя.

— И тут ты прав. — Я улыбнулась. — Яне повезло с тобой.

Игорь не спешил отвечать на мою улыбку, вглядевшись в меня слишком пристально.

— Я в порядке, — проворчала я, игнорируя его внимание.

— Я хотел попросить тебя не тратить силы на Стаса. Он это не оценит. Побереги себя, пожалуйста.

— Я — тоже его хирург, Игорь. Штатный, в отличие от тебя. — Возможность выстроить между нами стенку внезапно понравилась, и я схватилась за нее с энтузиазмом. — И давай я сама буду решать, на кого мне тратить время.

Он усмехнулся с какой-то незнакомой прежде горечью, а мне вдруг подумалось — что если он когда-то думал обо мне иначе, но я не дала нам шанса? Слишком амбициозная ведьма со своим мнением по любому поводу вряд ли способна стать хранительницей семейного очага? Я ведь живу в операционной, и никогда бы не променяла ее на тихий домик за городом. И Игорь это понял? И не подхожу я ему не как ведьма, а как женщина? Эти мысли застали врасплох. Так захотелось вдруг спросить Игоря, но я только прикусила щеки до боли.