Да ну, даже незачем колебаться. Я не готова работать с Давыдовым и не умею руководить коллективом. Я не хочу вылезать из зоны комфорта. Мне уютно в моем мирке, где нет больших зарплат и огромных обязательств.

— Я не верю в судьбу, и у меня всё хорошо на работе. Мне не нужны перемены. Даже не мечтай.

— Пожалуй, всё-таки помечтаю, — ухмыляется он, поднявшись на ноги и становясь выше меня на голову. — Ах да. Триста пятьдесят тысяч. Звони, как надумаешь, — протягивает черную визитную карточку, а я машинально сжимаю её в пальцах. — Обещаю, тебе понравится.

Звучит очень… соблазнительно и неоднозначно. У Давыдова даже голос наполняется сладким ядом. Легкая ухмылка скользит по его тонким, аристократичным губам.

— Не понимаю. Зачем ты вообще полез меня целовать, если собирался предложить работу?.. — спрашиваю уже в коридоре, потому что задерживаться бывший муж не планирует.

Влетел в мою жизнь, растрепал, ошарашил. Теперь уходит с абсолютным спокойствием, словно ничего не произошло.

— Захотел вспомнить, каково это, — подмигивает он мне.

— И как? — сквозь зубы, чтобы не выругаться.

Тоже мне, нашелся экспериментатор. Вспомнить ему захотелось, видите ли, совсем запамятовал.

— Так же, как семь лет назад, — отвечает Давыдов и закрывает за собой дверь, оставив меня в катастрофических раздумьях.

«Так же» — это так же неискоренимо плохо или так же обалденно хорошо?

2. Глава 2

— Конечно, соглашайся! — вскрикивает Оля, когда я рассказываю ей о возможной заработной плате. — О-о-о! Куча бабла! Да у меня даже не получается её представить!

На нас оборачиваются посетители кофейни, и мне приходится смущенно шикнуть на подругу, которая не стесняется в выражениях. Она — девушка экспрессивная, тридцати трех лет отроду, чьи волосы всегда выкрашены в яркие цвета (сейчас — в синий), а длинными ногтями можно кого-нибудь прирезать.

— Оль, такие деньги просто так не платят. А если он заставит носить ему кофе в неглиже?

— За триста с лишним штук я готова носить ему кофе даже без неглижа, — подруга откусывает кусочек пирожного и сладостно жмурится. — М-м-м, вкуснятина. Отведешь меня на первую зарплату в самый дорогой ресторан города. Обещаешь, да?

— Не обещаю. Напоминаю, мне предлагают должность главного бухгалтера. Руководить людьми? Нести ответственность?!

— А вот ты чем в своей шарашкиной конторе занимаешься? — Олька закатывает глаза. — Просто должность у тебя рядовая, а лямку тянешь за всю бухгалтерию. То одна у вас в декрете, то вторая, то начальница на вечном больничном. Кто работает? Лошадка по имени Машка. За сколько Машка работает? Правильно, за сорок тысяч. Не аргумент, короче. Какие ещё причины для отказа? Ну же, выкладывай.

— Я не уверена, что готова находиться с Владом на одной территории. Всё-таки нас многое связывало. Мне будет некомфортно.

Вот тут впервые за день Оля смотрит на меня с пониманием.

— Ну да, с бывшим существовать — сомнительное удовольствие.

Дело в том, что у Оли тоже есть бывший, но если мой бывший похож на звезду фильмов для взрослых, то её – на замученного статиста. Он периодически пытается ворваться в жизнь Оли с букетом цветов (чаще всего с гвоздиками). Твердит ей о любви. Угрожает. Плачет.

Затем исчезает на неопределенное время, чтобы вернуться с очередными гвоздиками.

И если мы с Давыдовым развелись из-за разных жизненных взглядов, то Оля… впрочем, они тоже расстались из-за разных жизненных взглядов. Оле казалось, что нехорошо обжиматься с чужими женщинами, а Денис считал иначе.

— Люблю-то я тебя, — выкладывал он неоспоримый аргумент. — Такова мужская природа, мы гонимся за количеством, но ты — моя вторая половинка.