— Где ты был? — спрашиваю я.

Не оборачиваюсь, просто продолжаю стоять, становясь вялой в его стальном захвате. Я слабая и неспособная противостоять такому, как он. Это факт.

— Моя мать проживает не лучший период в своей жизни.

Откровенно говоря, я мало что знаю о его матери, только то, что после развода родителей какое-то время Доминик жил вместе с ней.

— Что не так?

— Все не так, — чувствую его горькую усмешку на коже шеи.

Мне совсем не смешно, старательно выпутываюсь из кольца его теплых рук, теряя приятный с ним контакт, и окидываю парня взглядом полным недоумения.

Доминик умеет говорить загадками на высшем уровне, все же в общении с ним предпочитаю конкретику.

— Ты ведь в курсе, что ее бросил мой отец, — лезет в карман джинсов, извлекая сигарету.

Сигарета? Он же не курит.

— Это было давно, — пожимаю плечами, пялясь на то, как парень быстро поджигает ее, и спешит выпустить изо рта в воздух никотиновый дым.

— Так вот, — смотрит на меня сквозь дурман проницающим взором, — она до сих пор не может прийти в себя.

Нервно сглатываю. Он ведь не собирается сейчас обвинять в случившемся нашу семью?

— Когда-то она была красивой. А сейчас... Моя мать алкоголичка с шестилетним стажем, — мрачно констатирует и делает такую глубокую затяжку, как будто курит всю свою сознательную жизнь.

— Сочувствую, — всего-то хриплю в ответ, обнимая себя руками.

Вдруг становится холодно и не по себе от его спокойного признания. Но я гоню прочь плохие мысли. Мысли о том, что, подарив счастье одной женщине, его отец причинил несчастье другой. Это их дело многолетней давности, и я здесь совершенно ни при чем.

— Мне необходимо было исчезнуть и побыть одному, потому что… — он сильно сглатывает, это видно по движущемуся кадыку. — Она попала в аварию. Управляла автомобилем на огромной скорости, находясь в алкогольном опьянении, — еще одна затяжка, выпущенная в сторону ночного города.

— О, боже, — касаюсь рта рукой, — она… Она в порядке?

Доминик не выдерживает паузу, пронзает мое нутро взглядом, наполненным горечью. Смотрит так, будто винит меня в том, что произошло. Нет, не хочу даже думать об этом.

Любой, окажись на моем месте рядом с ним, чувствовал бы подобное.

— Не знаю, — мотает головой. — Сейчас она в клинике за городом. Завтра я поеду туда и останусь с ней.

— Как надолго? — в горле некомфортно, как будто весь вечер глотала стеклянные осколки.

— Не знаю, — вновь повторяет он, смотря куда-то вдаль.

— А что твой отец? — нервно заправляю за ухо накрученный локон волос.

— А мой отец живет с твоей матерью, — доносится сухо и с укором. — Конец истории.

Пока он продолжает курить, в его глазах замечаю отблеск огней ночного города. Складывается впечатление, будто Доминик душит в себе любую эмоцию, отчаянно пытаясь контролировать бушующий в венах адреналин, но его цепкий и метающий молнии взгляд кричит об одном: он зол на меня и мою мать, разгневан и одновременно раздавлен случившимся. Так было всегда. Затаившаяся обида Доминика вырвалась на свободу спустя годы и принялась демонстрировать себя во всей красе. По-другому его странное поведение никак не объяснить.

— Впервые вижу тебя курящим, — пересиливаю себя не поддаваться на его провокации. У меня нет желания ссориться с ним, выяснять отношения, которые перерасти между нами во что-то большее так и не успели.

— Иногда хочется, — ровно проговаривает он.

До полностью выкуренной сигареты остается пару тяг.

— Это плохо, — указывая пальцем на окурок, упрекаю его. — Ты же спортсмен.

— Спортсмен, — иронично хмыкает в ответ. — А для тебя что плохо?

— Не знаю. Наверное, попробовать то же самое, — пожимаю плечами и наблюдаю, как его густые брови ползут вверх.