— А как ты теперь будешь с ним работать? — подруга так поражена этой новостью, что резко запихивает в рот канапе с красной икрой и остервенело пережевывает. — Ты вообще, будешь теперь там работать? После всего, что было между вами, это кажется практически нереально.

Хороший вопрос. И это, вообще-то, и правда нереально, но надо. Хотя в моем случае, все слишком шатко. Мне кажется, что меня поставили в такое положение, что тут только два варианта: либо гордо уйти в никуда, либо согласиться и будь что будет. Да, по сути мне нужна эта работа, но разве она стоит того, чтобы так издеваться над своей психикой?

— Я попадаю под сокращение, — устало выдыхаю, понимая, чем это для меня обернется.

Эти два дня я только и делала, что думала и думала, и как бы не пыталась понять мотивы Марка, все равно не выходит.

— Он хочет тебя уволить? — удивленно спрашивает Зоя, будто это не очевидно. — И что, никак нельзя договориться? У него вообще совести нет?

Совести, судя по всему, никогда и не было.

— Лучше бы мы не договаривались, — непонятно зачем оттягиваю низ платья, именно сейчас, оно мне кажется непозволительно коротким. Стоило надеть брючный костюм, вот зачем послушала Зою? — От Марка, пару дней назад, поступило непристойное предложение, от которого уши вянут.

Понимаю, что не могу сама все переварить и рассказываю Зое абсолютно все. Все что произошло с момента нашей первой встречи и ее эмоции сменяются с такой скоростью, что я уже переживаю за ее грудное молоко. Почему-то именно в этот момент мне нужен совет, помощь друга, взгляд со стороны. Хоть что угодно, лишь бы не носить в себе все это.

— Охренеть, конечно. Кино какое-то, — подруга мотает головой туда-сюда, пытаясь переварить всю информацию. — Ты не говорила, что у вас так плохо с деньгами и что нужна такая большая сумма. Почему? Почему ты постоянно закрываешься от меня?

— Я не закрываюсь, Зоя, просто это все мои проблемы, я сама пытаюсь их решить.

— Да, но мы же друзья, Сонь. Ну, как так можно? Ты же не на маммопластику деньги собираешь, мы бы что-то придумали. Дело серьезное.

Да уж, не хочу ее обижать, но брать деньги ее мужа не хочется.

— Зоя, у вас ипотека, вам еще столько лет квартиру выплачивать, плюс ко всему маленький ребенок. Спасибо, но у тебя я деньги не возьму.

— Согласишься на его предложение? — кивает в сторону, где стоит Марк. — Серьезно?

— Я еще ничего не решила, — снова бросаю быстрый взгляд на бывшего и его компанию, чувствуя, как начинает гореть лицо. Что он пялится на меня? Нет от него покоя. — Для меня его предложение ничего не значит.

— Ничего не значит? — достаточно громко переспрашивает Зоя, и на нас уже обращают внимание. — Ничего не значит, Соня? Ты была одержима им так, словно во всем мире не осталось больше мужиков. Когда он тебя бросил, ты была убита горем, подруга, и что-то не припомню, чтобы за последние четыре года дала хоть кому-то шанс и сходила бы на свидание. Сколько раз я пыталась тебя познакомить с друзьями Димы, но ты отказывалась. И все это, — она грозно поднимает указательный палец, — из-за засранца Марка Сокольского и больной любви к нему. А теперь ты говоришь, что ваша встреча, как и его предложение, ничего не значат? Ты либо дура, либо пытаешься сделать ею меня.

Она права, как всегда права и возразить мне и правда нечего. Сколько бы я себя не убеждала, но я ничего не забыла. Я все еще его люблю. И только поэтому, не должна соглашаться на его предложение. Оно меня убьет.

— Зоя, не кипятись. Я же сказала, что ничего не решила…

— Ну, не знаю, что ты там не решила еще, но он смотрит так, словно хочет тебя съесть, — подруга пихает меня локтем, но я не шевелюсь. — Не обижайся, подружка, но кажется уже все решено.