Впрочем, ладно, курилка так курилка.

Я как раз хочу накуриться до тошноты. Чтобы хотя бы было оправдание этой непонятной горечи в груди.

– Тук-тук…

Я аж вздрагиваю, отрываясь от листа с переводом. Это был контракт – пока небольшой, незначительный, но все равно рабочий. И налажать с первым же проектом для Рафарма, особенно тем, который Козырь лично сунул мне в руки и даже обещал сам проверить… Мне не хотелось, вообще никак! Поэтому ушла в себя.

За моей спиной стоит Николай. Опирается плечом о дверной косяк.

– Можно? – лукаво улыбается мой шеф, и я даже удивляюсь такому контрасту.

Во время рабочего дня он был в образе этакого сухого мрачного типа, от грозного взгляда которого сразу отказывало желание сходить покурить, и вспоминалось, что у тебя вообще-то ужасно мало сделано.

– Вы уже вошли, вообще-то, Николай Андреевич, – я чувствую себя странно под пристальным взглядом серых глаз драгоценного начальства.

– Ну, я стучал, – Николай чуть пожимает одним плечом, – вы не ответили, Виктория.

А еще я не заметила, как он вошел в наш мини-мирок на четверых переводчиков. А кстати, почему больше никого нет на месте?

– Да, я… Заработалась… – я бросаю взгляд на часы. Круто. Сорок минут как закончился мой первый рабочий день в Рафарме. Я его пережила! И меня даже не подняли на вилы, и не сожгли на костре как ведьму, околдовавшую главу компании.

– В следующий раз учтите, что сверхурочные оформляются отдельно, – Николай проходит в кабинет и присаживается на край соседнего со мной стола. Тот стол – моего официального куратора до конца испытательного срока. Впрочем, сейчас Алисы уже нет, ну и хорошо.

– Ну, как прошел первый рабочий день? – со вполне искренним любопытством интересуется Николай. Я аж теряюсь слегка. Это он так контакт с новой сотрудницей налаживает или что-то еще?

И как прошел мой рабочий день? Честно? Я чуть тушуюсь, чтобы подобрать описание моих впечатлений так, чтобы его можно было подать на блюдечке непосредственному руководству.

– Виктория, ну не молчите, – Николай смеется, чуть склоняя голову набок, – в конце концов, вы не преступница, а я – не полицейский. И все, что вы скажете, – не будет использовано против вас.

Надо же. Мужик и с чувством юмора – редкий зверь. А этот – еще и симпатичный. Ох-хо, джекпот? Судьба решила в кои-то веки выкинуть мне три семерки?

Ну, это вряд ли. Я-то со своим везением уже тридцать лет живу. И все про себя знаю. Но поводов обостряться паранойей у меня вроде как нет.

– Хотите откровенности? – я чуть потягиваюсь и замечаю, как заинтересованный взгляд Николая скользит чуть ниже линии моих ключиц. На секунду, на мгновение, но скользит.

Ай-яй-яй, Николай Андреевич! Мои глаза в другом месте расположены!

И все же приятно, блин…

Нет, чисто теоретически я должна бы переживать из-за недавнего расставания с Русланом, но как-то… Стало легче, когда у меня появился повод не отвечать на его звонки. Он встретил меня позавчера у подъезда моего дома, попытался покаяться, включить самца и полезть обжиматься, но слился, как только услышал обещание вызвать полицию и обвинить его в домогательствах.

Руслан меня раздражал. Слишком назойливый, слишком требовательный, слишком обидчивый.

Я не познакомила его с дочерью – я ему не доверяю!

Я не вожу его к себе – у меня, наверное, уже мужик есть!

Я не могу носиться к нему по первому свистку этого горячего восточного юноши – все, капец, я к нему равнодушна, да таких, как я – у него как грязи, а я не ценю внимание его божественного сиятельства.

Поэтому на свадьбе – да, я выбесилась. Еще бы не выбесилась – имеет же наглость, при мне тискать левую бабу. Ты уж честно скажи, что вот оно – твое. Ты это хочешь! От меня отвали, раз уж так!