Плюсы… Плюсы есть! Внезапно.
Кажется, у меня все-таки есть эта работа!
6. В трех шагах от правды
Когда я захожу, Кристина сидит в рабочем кресле и в прострации смотрит в никуда. Бледная, оглушенная… Телефон так и валяется за её спиной – про него она еще не вспомнила.
Все-таки правильно я сделал, что не стал дожидаться, пока она оклемается и снова возьмет трубку – после катка «Разъяренный Козырь» некоторые особо чувствительные просто сразу увольняются и уходят в запой. Ну, или в острую фазу депрессии. Хотя это вообще-то почти одно и то же.
– Я же тебе говорил, что не надо так нарываться, – ворчу я, поднимая телефон и опуская его на стол перед Кристиной, – сказал Эд тебе её оформить – оформляй. Ведь не факт, что он бы тебя стал слушать, даже если бы все сложилось, как ты планировала.
Нет, конечно, попытка была отважная и дерзкая, как обрисовывала мне свой план Крис – у неё все складывалось. В теории…
В теории и Николай должен был не вдохновиться языковыми навыками Викки. А он… Он нашел язык моей бывшей «достойным». Ольшанский и такой приговор в моем уме не сочетались абсолютно. Уж я-то знал въедливый характер Ника, который был ужасно переборчив в плане тех, кто должен был ходить в его подчинении.
Ни одного из кандидатов, которых предлагала ему Кристина, Ник, пять лет проработавший в Японии и знавший японский даже лучше русского, так не оценивал. В лучшем случае было «терпимо», обычно же было «не впечатлили». А после того, как Ника уволили, а после еле уболтали его вернуться обратно и спасти результативность работы переводческого отдела, Ольшанский и вовсе задрал планку.
Так что вполне закономерно, что мы рассчитывали, что откажет Вике именно он, но в этом плане Кристине пришлось соображать на ходу, чем вывести Викки из себя.
Правдой. Лучше всего человек выводится из себя правдой. И это сработало, разумеется!
Кристина дышит неровно и разъяренно.
– У нее вообще ничего нет, – шипит она, – ни профильного образования, ни нормального опыта работы. Она работала переводчицей в каком-то задрипанном музее, который еле-еле сводит концы с концами. Её сократили вот только что – они решили, что слишком роскошно для них держать лишнюю единицу японского переводчика, лучше, мол, оставить пару английских. И тут, разумеется, твоя Вика наткнулась на Козыря, который на неё залип. Везучая дрянь…
– Уймись, – не удерживаюсь я, тем временем обрабатывая информацию. Занятно. Неужели Завьялов не мог помочь любовнице хоть с каким-то приличным трудоустройством? Он же был у нас хозяин заводов, газет, пароходов.
По-крайней мере, когда явился в отцовскую адвокатскую контору – вел себя тот мудак именно так. Нагло, нахально, будто весь мир должен был целовать ему ноги.
Но все это время я предполагал, что да, лицензии Вику лишили, но «папик» у неё, по крайней мере, обеспеченный. Да, наша звездочка не работает адвокатом, как мечтала, работает где-нибудь там секретаршей, таскает Андрею Викторовичу кофе и обеспечивает его интимный досуг – да, это не по ее амбициям, но все-таки. Она сама это выбрала! Она сама выбрала его, предав меня.
Но какой-то там музей… С чего все оказалось настолько плохо?
Завьялов бросил её? Разорился? Надо будет навести о нем справки. Позлорадствовать над ублюдком, разрушившим мой брак. Нет, формально он меня спас, открыл глаза, что верность – это не про мою жену, но…
Но боже, с каким удовольствием я бы раздавил и его. Только отцовская просьба и остановила меня от этого. У него с этим утырком были свои дела. Поэтому… Поэтому мне оказалось проще уйти самому из отцовской адвокатской конторы.