- Я расскажу! - Перчинка звучит уже не так уверенно. - Так и знай!

- Ага, - я слушаю её уже в пол-уха, потому что бешено пульсирующая венка прямо возле того места, на которое давит мой палец, жутко отвлекает. - Если бы хотела, - говорю ей жёстко. - Ты бы уже давно ему о нас рассказала. Но... ведь не сказала же? Не хочешь, чтобы твой брат знал, какая развратница его младшая сестрёнка, правда, Кари?

- Не называй... меня так... - она дышит часто-часто. Кожа на её щеках становится красной от возбуждения. Или от стыда... Впрочем, это две стороны одной монеты, так что...

Не дослушиваю её дальнейшие слова и припадаю губами к пульсирующей венке. Слегка засасываю её... А потом всё сильнее и сильнее. Покрываю собой...

В какой-то момент я даже зубами в неё впиваюсь! Сам не знаю, за что мне хочется наказать её! За годы одиночества? За тоску по ней? За дикое желание ощутить её рядом? Боже... это было невыносимо! Все четыре грёбанных года! Я сходил с ума!

Я знаю, что должен был так поступить, должен был отпустить, заставить её уехать, но выдержать этот приговор оказалось сложнее, чем я думал...

Держу её в руках... Синяя птичка, которую, я наконец, поймал, но... теперь она не моя!

И больше никогда не будет!

- Отпусти, Вейн! - птичка трепещет и ударяет меня своими крылышками. - Я кому говорю...

Но я... почти обезумев от её близости, словно и не было никогда этих четырёх лет разлуки, продолжаю держать... Сжимать и наслаждаться ею. Держу так крепко, как только могу! Как же правильно сделал создатель, сотворив женщин более слабыми существами!

- Я скучал по тебе, - жарко шепчу ей в ухо, прижимаясь к мягкому телу как можно плотнее. - А ты? Ты скучала по мне, Перчинка?

3. Глава 3

Карен

Впиваюсь ногтями в его мощную грудь. Вейн давит на меня так сильно, что я почти задыхаюсь от его близости.

- А ты? – от его жаркого шёпота кожа покрывается мурашками. - Ты скучала по мне, Перчинка?

До боли закусываю губы и с яростью смотрю в его нахальные глаза. Скучала ли я? Скучала ли?! Боль, которую я гнала от себя так долго, которую я с таким трудом насильно запихнула в самую тёмную комнату своего сознания, теперь снова вырывается наружу. Словно обезумевший сторожевой пёс, которого слишком долго держали на цепи – она готова вгрызться в глотку своей хозяйке.

- Отпусти, прошу… - беспомощно мотаю головой я. – Я не выдержу…

Его объятья – дурман. Крепкий. Пленительный. Они лишают разума и заставляют тело бунтовать против меня!

Я знаю, как это выглядит. Глупая дура, что млеет от одного вида подлого красавчика. Сколько раз я видела подобное на экране? Сколько раз я читала о таком в книгах? Всегда осуждала таких бесхребетных героинь… «Неужели ты не можешь взять себя в руки» - так и хотелось бросить им в лицо! Да, легко судить, когда видишь ситуацию со стороны… Но вот когда тот, кого ты так долго любила и одновременно ненавидела, делает подобное с тобой… Сопротивляться оказывается очень сложно.

Смотрю на него во все глаза. Он всё тот же. Такой, каким я запомнила его из детства. Высокий. Широкоплечий и мускулистый. Безумно притягательная ямочка на щеке… Дразнящий взгляд с поволокой… Боже… как же я тонула в этих глазах…

- Я не скучала, - порывисто выдыхаю. – Я о тебе вообще не думала…

Знаю, что должна звучать куда более уверенно, но… сейчас этот взволнованный, беспомощный шёпот – это всё, на что я способна.

- А я скучал, - говорит Вейн, на удивление серьёзно. – Я думал о тебе, Кари, все эти годы. Засыпал и просыпался с мыслями о тебе…

Сердце болезненно сжимается. Несмотря ни на что, этому глупому и доверчивому органу внутри моей груди безумно хочется ему поверить… Хочется верить его словам. Но… я слишком хорошо помню, чего мне стоило это доверие прошлый раз.