– Я ничего не боюсь! – воскликнула я и спрыгнула с кровати.

– Ничего не боишься? Ок. Рискни и поцелуй меня!

Крис лежала на кровати. Я не о чем не думая, села на нее сверху. Она смотрела на меня, в глазах читалась уверенность. Я наклонилась к ней. Ее губы были удивительно мягкие, сладкие, словно вишневый конфитюр.

– Ого! Ну, ты даешь!!! – восклицает Крис. Ее глаза круглее, чем обычно.

– Это еще что, если бы могла, трахнула бы.

– Ее величество вернулась!

Мы принялись смеяться. С Крис всегда было так легко, с Мар по-другому, с ней думаешь над каждым словом, чтобы лишний раз не услышать упрек или издевку. А Крис слишком наивна, просто в ней нет яда. Если я и могла кому-то открыться, то только ей.

– Погоди, Крис, ты сказала, Илья думает, что я его не хочу?!

– Да, иногда ему так кажется, и он переживает.

– Он сам так сказал?

– Да.

Кажется, теперь ко мне пришла уверенность, что пора, наконец, перейти на следующий уровень с Ильей, дать доступ к моему чудесному телу. Я не хотела, чтобы он думал, что дело в нем. Я хотела его, мои бабочки в животе были готовы превратиться в рой пчел.

– И как мне доказать ему, что это не так? – спрашиваю я совета.

– Просто дай ему, он будет счастлив.

– Крис, я серьезно.

– Не парься. Ты же хочешь этого, вы останетесь вдвоем, он сам уловит твои флюиды. Приди к нему в самом красивом платье, надень самое развратное белье, надушись сладко, в общем, покажи ему, что ты хочешь быть самой красивой, и все это только для него. Илья – умный парень, он все поймет.

И только я приготовилась сказать Крис спасибо, ведь ее совет был по-настоящему действенным, как раздались громкие звуки от соседей сверху. Крис на секунду прислушалась, а потом громко рассмеялась. – Ты послушай, как он ее! – говорит Крис и снова смеется. Этажем выше женщина так громко стонала в порыве страсти, что казалось, все стекла в моей квартире вот – вот полопаются. Кровать с громким стуком билась спинкой об стену, мужчина тоже стонал, мерзко, словно старый боров, но женщина была намного громче.

– Пойдем, разберемся, сейчас ведь три часа дня! Неужели они не могут подождать до ночи? – говорю я.

– А может, не надо? Пускай себе наслаждаются.

– Нет, пойдем! – говорю я и тяну Крис за руку.

Крис вздыхает, но идет за мной. Проходя мимо кровати, мы случайно задеваем что-то.

– Алекс, что это?

– Не знаю, наверное, что-то из маминых вещей.

– Я посмотрю.

Если Крис чего-то хочет, она сначала спрашивает, а не получив разрешение, все равно делает.

– Джек – пот! – восклицает Крис. – Вот бы не подумала, что твоя мама такая.

Крис хотела сказать озабоченная, наверное. Коробка была полна фаллоимитаторов и других приспособлений для секса и удовлетворения себя любимой; они были всех форм и цветов, маленькие и огромные, двойные и на батарейках, на дне лежали меховые наручники, кляп, плетка и униформа горничной. Вот теперь мне стало вдвойне стыдно. Я не должна была заходить к маме в комнату, и уж тем более не должна была этого видеть. Это мамина личная жизнь, и если уж она хочет кого-то пристегивать наручниками и бить плеткой – это лишь ее дело. А ведь Крис курила в ее спальне, почуяв запах, мама поймет, что сюда заходили. Мне не будет прощения.

– Давай просто забудем об этом и пойдем наверх, попросим тех озабоченных быть тише, – предлогаю я.

– У меня есть идея получше. Мы покажем им, как надо!

Мы постучали в дверь озабоченных соседей сверху, которые не то чтобы хотели утихомириться, а наоборот, стали еще громче и вошли в раж. Они не хотели прерываться и открывать дверь, но мы не отступали и все мучали их дверной звонок. Когда мужчина открыл дверь, его взору предстали мы – две молодые девушки – Крис в костюме горничной, а я в маленькой юбочке и бюстгалтере, волосы взъерошены, тела мокрые, в руках несколько агрегатов из маминой волшебной коробки. Крис чешет голову самым большим из них и смотрит нарушителю тишины прямо в глаза.