Встреча с Женей расстроила, напугала и выбила из колеи. И даже выходя из лифта в общей приемной, я не переставала думать о ней. Не заметила даже суеты вокруг появившейся елки и рассеянно кивнула на Людмилино:

— Таня, я там вам украшения новогодние принесла, надо повесить... — и открыла дверь приемную генерального. 

— Ну наконец-то! — проворчала Лика, перебирая что-то блестящее в большой коробке. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это елочная мишура и шары. — Где ходишь? 

— Что это? — спросила, все еще витая в своих мыслях. 

— Люда принесла. Сказала украсить у нас и... Акулова. Ты давай бери часть себе и дуй в его кабинет. Чтобы все сделать до его возвращения. А я у нас здесь развешу. 

Меня, конечно, несколько удивило, что Лика не ринулась сама украшать кабинет генерального — это же так в ее стиле — но мало ли... Может, капля совести в ней все же проснулась. Или же кабинет слишком большой и требует больших усилий для создания праздничной атмосферы, что никак не соотносится с «работоспособностью» моей соперницы. Последнее было вероятнее всего, но я не стала пререкаться. Без лишних слов отложила в пустую коробку из-под офисной бумаги немного гирлянд, шаров и пару маленьких статуэток. 

В кабинете было тихо, а из-за опущенных жалюзи, еще и темно. Я открыла окно, впуская свет. Огляделась, прикидывая, как разместить украшения. Гирлянды можно пустить по верхнему краю стеллажей с книгами. Они не вызывающе яркие, выглядят вполне стильно, глаз своей пестростью резать не будут... Рождественский венок однозначно на дверь... Шары... Скрепила их аккуратным бантиком и повесила на узкую полоску стены между двух окон... Так, и осталась... Деревянная статуэтка елочки. Очень миленькая, я бы сама от такой не отказалась... Поставим на стол, вот здесь.

Ну, вроде, все. Надеюсь, Акулову понравится. 

— Что за мишуру вы мне тут развесили? 

Я уже дважды за сегодняшний день вздрагивала в испуге от чужого голоса, и на этот раз он принадлежал генеральному. Еще утром, спокойный и даже веселый, сейчас Акулов пребывал в диком раздражении. Конечно, не убивал взглядом, как тогда, когда кофе ему разлили на ноутбук, но недовольство так и сквозило в его мимике и каждом жесте. 

— Это... К Новому году... — запинаясь, ответила я.

— Какого черта? — Акулов на ходу снял пальто и бросил его на стул. — Я же просил Люду оградить мой кабинет от этой бестолковой мишуры! 

— Я не знала, простите, — почти прошептала я, понимая, что вновь попала впросак. Почему Люда ничего не сказала? Ну что за невезение? 

— Снимите все это немедленно, — Акулов неопределенно махнул рукой и сел в свое кресло. 

— Сейчас, — я стала спешно срывать гирлянды и украшения, бросая их обратно в коробку. 

Из кабинета вылетела пулей и сразу встретилась насмешливым взглядом Лики. 

— Что случилось? — она как раз крепила гирлянду у окна. — У тебя вид взбешенной белки. 

— Ничего, — я со стуком поставила коробку ей на стол и вышла: поговорить с Людой. 

— Люда, почему ты не предупредила, что в кабинете Акулова украшать не надо? — с ходу спросила я. 

— Как не предупредила? — та удивленно уставилась на меня. — Я сказала Лике, что украсить надо только вашу приемную, а в кабинет Акулова даже близко мишуру не подносить. Он этого не любит. Лика разве не передала? 

Значит, опять Лика... Кто б сомневался?

Я вернулась в нашу приемную, молча подошла к столу соперницы, где стояла чашка с кофе, который она собиралась как раз пить, и медленно вылила его на только что распечатанные ею же документы. 

— А теперь, — произнесла, глядя на ее ошарашенное выражение лица, — иди жалуйся Акулову... Если осмелишься.