- Ничего особенного, - я вяло улыбаюсь.- Меня сейчас будут увольнять и возможно по статье.

У Маши округляются глаза:

- Тебя? По статье? Да ты ж у нас здесь местный ангел милосердия.

- Уже нет, - я вздыхаю. - Ладно, пойду. Герман Эдуардович меня уже ждет.

- Если тебя уволят, то…то мы всем персоналам пойдем просить за тебя, - Маша подходит и обнимает меня. На душе становится чуть легче.

- Спасибо, - я отступаю. - Но не нужно. Не хочу чтоб у вас из-за меня были неприятности.

– Натворила что? – хмурится она. – Может прикрыть?

- Не получится, - я вяло улыбаюсь. - Имаева знаешь?

- Тот что тебе прохода не давал? Озабоченный на всю голову? - Хмурится Маша.

Я киваю.

- Ага. В общем…он ко мне полез, а я в него горячим кофе плеснула. Сама понимаешь- клиенты наше всё. Так что это последний день у меня здесь. Это очевидно.

– Блин, капец. Он же точно настучал, – она стучит ручкой по столу. – Может соврать что поскользнулась, предложить оплатить химчистку или ещё что? Короче сдать назад, чтоб удержаться? Хотя… Германа так-то не разжалобить…

- Не, там без вариантов. Представляю в каком свете он меня выставл,- я качаю голой и морщусь. - Ладно, Маш, давай. если что с датами я хотя бы разобраться успела. Тебе попроще будет.

Выдавив из себя улыбку, бреду по коридору.

Кабинет Германа Эдуардовича на четвертом этаже, мы на втором и я позволяю себе подняться по лестнице, отчаянно оттягивая момент общения с начальником. Хотя перед смертью не надышишься, как говорится.

Наконец, нужная высокая с позолотой дверь.

Открыв её получаю сочувственный взгляд Ларисы Леонидовны.

Значит,дела и правда плохи.

-Он ждет, заходи,- со вздохом говорит она и я на подгибающихся от страха и волнения ногах, захожу в кабинет.

- Звали, Герман Эдуардович?

Хватает одного взгляда, чтобы увидеть, что Имаев тоже здесь.

Да уж, веселье будет еще то.

– Звал, – кивает он. – Садись. Чай хочешь?

Эм… что?

- Да нет уж, пока у этой дикарки в руках что-то горячее. Её вообще нельзя подпускать к людям, - язвит Имаев.

Я опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом ни с одним из мужчин, сажусь за самый крайний стул, подальше от Зимина.

- Спасибо, не нужно,- тихо отказываюсь я от предложения.

– Расскажи мне, что случилось. Ты правда ошпарила человека ни за что?

- Герман Эдуардович, - немедленно выходит из себя Имаев, со старта переходя на крик и отчаянно жестикулируя. - Я рассказал вам о факте вопиющего поведения вашего персонала. Персонала лучшей и дорогой клиники страны. Поэтому, соответствуйте заявленному уровню и примите меры, а не играйте здесь в расследования! Эта…, - он глянул на меня, скривившись. - Девица, сначала пыталась меня соблазнить, а после, когда я ей отказал. Угрожала, что собщит о домогательствах и изнасилованиии. И всё ради того, чтоб я ей в итоге выплатил денежек. И немалых.

Я вскидываю голову, но в этот же момент понимаю, что его версия идеальна.

Теперь, если я и скажу про то что он ко мне приставал, это будет лишь подтверждением его рассказа.

Поэтому, я просто тихонечко отвечаю:

- Нет.

Просто не вижу смысла спорить и что-то доказывать. В этой ситуации, я уже проиграла.

– Я вас услышал, – Герман всё это время смотрит на меня. – Елизавета, расскажите свою версию.

- Я…, - сглатываю воздух и нервно тереблю рукав тонкой белой водолазки. - ..пришла на вызов к г…господину Имаеву.

Божечки, ну почему я так запинаюсь? Подумает, что я вообще туго соображаю или придумываю ложь.

- Он попросил меня сделать ему кофе, а потом…потом…

Как же это назвать-то, чтоб было и нейтрально и при этом доходчиво.

- Начал меня обнимать и всё прочее…

Я правда сказала “и всё прочее”?! Блин, что со мной не так? Совсем уже мозги поплыли.