— Для тебя я Тимур. Убери руки.

Глаша дрожит, и это чертовски заводит. Она убирает руки от груди, и я со стоном припадаю к аппетитному нежному соску. Страшно прокусить его, тереблю языком и шалею от желания.

— Тимур, пожалуйста, — порывисто шепчет Глаша. — Я ещё ни разу…

За спиной хлопает дверь, и Глаша, смолкнув, бьётся в моих руках испуганной птицей.

— Вы без меня начали? — Андрей подходит к нам и ведёт пальцами по Глашиной спине. Малышка вжимается в меня всем телом и замирает.

— Погоди, старина! — Увлекаю Глашу за собой и вталкиваю её в ванную. Она натягивает лямки на плечи и хватает ртом воздух.

— Ты девственница, что ли? — скольжу взглядом по ладной фигурке.

— Д-да.

— Пф-ф! Но ты думала головой, когда устраивалась на эту работу?

Глаша берёт себя в руки и выдыхает:

— Про секс в анкете графы не было.

— Забавно, — окончательно сбитый с толку, чешу в затылке. Девчонка мне понравилась, и я её хочу. Что-то здесь не так, но язык не поворачивается говорить с ней, как со шлюхой. Деликатно осведомляюсь: — Но ты понимаешь, что сегодня станешь женщиной?

Глаша краснеет и опускает взгляд в пол:

— Да.

— Подожди здесь, — вываливаюсь из ванной, захлопнув дверь ногой, и застёгиваю ремень.

3. Глава 3

Тимур

Андрей наливает в стакан ром, плюхается на диван.

— Какая куколка ладная нам попалась. Не подвели в агентстве, прислали то, что доктор прописал. Смотрю, ты завёлся не на шутку, раз потащил малышку в один ствол драть. У меня самого кровь кипит уже от алкоголя и перевозбуждения.

Хватаю стакан, отпиваю глоток, виски обжигает дёсны. Андрей от нетерпения постукивает носками ботинок.

Внизу осталось много сладких курочек, но у нас с ним принцип — на работе никого не трахаем. Охотниц до нас много, но им остаётся лишь теребить свои киски. Зато одного ласкового взгляда достаточно, чтобы производительность целого отдела взлетела до небес.

— Не понравилась? — поднимается он, чтобы занять моё место.

— Ты на хрена девственницу заказал? — шиплю, кивая на дверь.

— Да ладно! — Андрей залпом выпивает содержимое бокала и грохает стакан на стол. — Ты ей целку рванул? Без меня?

— Ничего я ей не рванул.

— Так давай я первым пойду. Такая малышка сладкая.

— Нет!

— Тимур, не томи! Ты сюда ехал — трахаться хотел, сейчас корчишь из себя… Что с этой шлюхой не так? Месячные накатили?

— Нет.

— Что ты заладил: нет, нет! — Андрея разбирает смех. — У тебя такое лицо, будто в нашей ванной не шлюха, а травести с дрыном и яйцами засело. Тёлочка клёвая, явно за тройничок в зале ратовала.

Подхожу к окну и перекатываюсь с пяток на носки. Андрей снимает пиджак и кидает на диван.

— Дай хоть пощупаю, что там за чудо в перьях.

— Не вздумай трахнуть её! — роняю не оборачиваясь, но не выдержав иду следом и наблюдаю через приоткрытую дверь.

Глаша накрыла унитаз крышкой и сидит напуганная. Огромные зеленовато-карие глаза округляются, увидев, что Андрей расстёгивает ремень.

— Ты что с Тимуром сделала, лапа моя?

— Я? — она прижимает руки к груди.

— Ты! — расстёгиваёт ширинку. — Давай, обслужи меня по-быстрому и пойдём ещё потанцуем.

— Не надо, пожалуйста, — мотает головой Глаша и вскакивает с унитаза. Прижимается аппетитной попкой к раковине, боится мимо Андрея дальше проскользнуть. А дышит-то как! Разволновалась! И это он ещё не касался её!

— Что «не надо», малышка? — усаживает Андрей девчонку на тумбу и, задрав подол, втискивается между её ног. Чулочек нет, кожа гладкая как шёлк. Хватает тонкую руку и прижимает к своему болту. — Чувствуешь, как он тебя хочет?

Их губы слишком близко. У меня перехватывает дыхание. Малышка пытается уклониться, но он легко удерживает её затылок в ладони. Путается пальцами в тёмных шелковистых волосах, вдыхает аромат тягучего возбуждения Глаши, смешанного с неподдельным страхом. Андрей не такой щепетильный, как я, и ему нравится целоваться. Ведёт кончиком языка по пухлым губам. Просовывает язык в жаркий рот. Адская похоть дурманит мой разум. Представляю, что я сам ласкаю эту девственницу. Целую сладко до одури, Андрей уже трахает языком рот малышки.