– Какого лешего? – рявкает мужчина и отталкивает меня.

– Грубиян! – вспыхиваю я, отшатываюсь и чуть не сваливаюсь на пол, но парень хватает меня за локоть.

– Стоять! От грубиянки и слышу! И кто теперь это собирать будет?

– Подумаешь, листочки!

Фыркаю я, быстро приседаю и собираю бланки. Успеваю заметить, что это анкеты кандидатов на вакантные места.

– То-то же! – ворчит незнакомец, помогая мне.

Не глядя на него, сую собранные листочки ему в руку, бегу к стойке, получаю свой номер и, поймав презрительный взгляд красавицы за монитором, прячусь в туалете.

Смотрю на отражение в зеркале и не узнаю эту странную девицу с мокрыми, растрёпанными волосами и размазавшейся по лицу дешевой косметикой. Но удивительное дело, на душе становится спокойнее, словно, получив хорошую физическую и моральную встряску, я прихожу в себя.

А самое странное – несмотря на грубость незнакомца, его прикосновение, мое тело никак не отреагировало. Наоборот, дыхание выровнялось, а настроение поднялось, словно я вырвалась на миг из темницы и глотнула воздуха свободы.

Умываюсь, сушу волосы горячим воздухом, собираю их в пучок на шее. Лина меня бы убила за такой непрезентабельный вид. Рядом прихорашиваются две девушки. На их жакетах тоже номерки с цифрами.

– Ты в какую аудиторию? – спрашивает меня одна.

– В двести первую.

– О, мы тоже. Покажи номер, – достаю из сумки бейдж. – Ты за нами. Давай держаться вместе! Какой вуз оканчивала?

Девушки возвращают меня в реальную жизнь. Вместе и ожидание в очереди становится не таким томительным. Прислушиваясь к разговорам, я с ужасом понимаю, что без стажировки и практики все забыла, чему учили в университете, хотя и получила диплом с отличием.

– Слышали, – прибегает одна из девушек, которая уходила пообщаться с другими кандидатами, – будет структурированное интервью.

«Только не у меня! – появляется отчаянная мысль. – Я обязательно провалюсь!»

– Ура! У нас есть шанс, – шепчет вторая девушка.

– Почему? – смотрю на нее, а в голове крутится: «Надо уходить. Мне здесь делать нечего».

– При таком собеседовании задают массу вопросов, потом подсчитывают баллы за ответы. Кто больше набрал, того и принимают на работу.

– Ага! Личное впечатление не влияет. Посмотри на тех красоток, – девушка дергает меня за рукав. – Нас рядом с ними даже не заметили бы.

Действительно, изящные модели, демонстрирующие бесконечные ноги, сидели обособленно и ни с кем не общались. Чуть поодаль держались кучкой и молодые люди.

– Эти ребята тоже маркетологи? – спрашиваю девушек. – Не будем ли мы рядом с ними людьми второго сорта?

– Не обязательно. Мальчишки хороши как разработчики, а у девушек фантазия богаче, образное мышление лучше. У каждого свои достоинства и недостатки. Не парься, все решит сумма баллов.

Я приободряюсь и решаюсь дойти до конца. Даже, если не возьмут на работу, в следующем резюме можно указать компанию, в которую я устраивалась, и количество баллов. Это будет плюсом.

Дверь аудитории раскрывается, и секретарша выкрикивает номера:

– Сто пятнадцать, сто шестнадцать, сто семнадцать.

– Это мы!

Девушки вскакивают и радостно бегут к ней.

– Номер сто семнадцать есть? – в полной тишине секретарша оглядывает кандидаток. Мое сердце начинает бешено колотиться. – А сто восемнадцать?

– Я…, – голос хрипит. – Я здесь, – говорю громче.

– Заходите.

В большой аудитории стоит длинный стол. Напротив него – несколько стульев для кандидатов. Я сажусь на краешек последнего, ловлю на себе равнодушный взгляд мужчины с седыми висками, на которого налетела на улице. Черт! И этот здесь! Узнал или нет?

А, какая теперь разница? Расправляю плечи и придвигаюсь ближе к спинке. Муж Лины, объяснял мне, что манера садиться – это тоже тест. Если человек пристраивается с краю, он не уверен в себе, нерешителен и не способен самостоятельно мыслить. Такой сотрудник хорош в выполнении поручений, но не в творческой работе.