– Неужели ты думаешь, что меня должно волновать, где, и тем более как, вы будете жить? Мне плевать. Сколько таких историй я уже слышал, и если ко всем буду жалостлив, то по миру пойду, а я люблю вкусно есть и безбедно жить. Поэтому деньги он мне так или иначе вернёт, или вы оба их вернёте, разницы нет.

– Сколько? – упавшим голосом поинтересовалась, боясь услышать ответ.

– Десять миллионов.

– Что?! – Севин фальцет резанул по ушам. А я всё-таки не зря боялась ответа. Мне кажется, у меня от услышанного сердце остановилась.

– Где же мы возьмём такие деньги? – тихо спросила я, пожимая плечами.

– Я у тебя занял всего лишь миллион! – крикнул возмущенно Сева.

– Всего лишь? – прошептала я, огромными глазами уставившись на брата.

– Сумма возросла из-за просрочки, я с должниками не церемонюсь, чтобы другим не повадно было.

– Коваль, я прошу, не губи, я же не смогу их отдать.

Амбал встал, поправил ремень на своих брюках и сказал следующее:

– Ради такой вот красотули, – улыбнулся, дотронувшись до моего лица своими пальцами, – сделаю поблажку. Даю месяц, не будет бабла – отберу хату.

Мольбы Севы уже никто не слушал.

– Тогда забирайте сразу, потому что нам таких денег негде взять!

Коваль посмотрел в мои глаза с прищуром, поглаживая моё лицо большим пальцем, словно лаская животное, и я не могла одёрнуть его руку, а так хотелось. Кто знает, что у него на уме.

– Если хорошо поразмыслить, то окажется, что решение лежит на поверхности. Избавься от братца дегенерата, он тебя погубит, – сказал и отдёрнул ладонь, провозгласив своим людям: – Уходим!

Они ушли, а я ещё какое-то время пребывала в ступоре, пока мой дорогой старший брат расхаживал по комнате, напряжённо сжав кулаки, и сыпал матерными проклятиями на весь дом. Я стала обдумывать слова этого Коваля. Что он имел в виду? Ну не воровать же. Порывисто вдохнула воздух, и меня осенила одна, совсем неправильная и пока что единственная, мысль, которая ведёт к выходу из пагубной ситуации, в которую нас затащил Сева.

– Что-что, ты нашла выход?! – буквально подпрыгнул на месте Сева.

– Нет! Ты ищи его! Как тебя угораздило?! —пылающим взглядом одарила брата.

– Какая разница? Я же это ради нас, как лучше хотел.

– Как лучше? – передёрнула я. – Лучше было бы, если бы ты пошёл работать, а не лез в авантюру. Теперь мы останемся без нашего дома. Ты вообще понимаешь, что это значит? Люди по полвека не могут приобрести жильё, а ты так бездарно пользуешься тем, что оставили нам родители.

– Я прошу тебя, Оленька, не кричи!

– Боже-е… – прошла и рухнула на диван. Закрыв ладонями лицо, горько заплакала.

– Ну, Оль, не плач, что-нибудь придумаем, – успокаивая, гладил меня по голове Сева. Подняв на него зарёванное лицо, перевела взгляд на его шею – на ней проступила синева с кровяными подтёками. Осторожно дотронулась до неё.

– Больно?

– Да, больно.

– Беру свои слова назад, тебе нельзя жениться, ты погубишь свою семью.

– Снова начинаешь меня отчитывать, как маленького ребенка! – вскочил на ноги, рассерженно блуждая кругами по комнате.

– Так потому что мне кажется, будто я говорю с пятнадцатилетним подростком! Рассказывай, на что брал деньги?

– Какая тебе разница? Я же неадекват!

– Сева, прекрати! Или говори всё, или сам расхлёбывай!

– Ну… Я, короче, сделал ставки на спорт и, понимаешь, сразу на две игры. Думал, если в одной проиграю, то в следующей точно должен буду выиграть. И по всем признакам выигрыш уже был у меня в кармане… почти, но как так получилось… короче, в ничью сыграли, я не рассчитал. Чёрт… в следующий раз буду умнее.

– Что?! В следующий раз? Ушам своим не верю. Ты совсем своей жизнью не дорожишь?