Говорила. И не раз. Много раз говорила. Сотни. Тысячи. Шептала его имя. Кричала…

Она не смогла отвернуться от него. Он заставлял ее смотреть в его глаза. Не мигая.

Что видела она в них? В его взгляде? Ничего… И все! Слишком много видела. Чрезмерно много.

— Слава…

— Да, Поленька, да…, — его выдох опалил ее искусанные губы.

Господи! Это ведь не может быть правдой. Не может! Это все нереально. Просто сон…

Никто и никогда не целовал ее так, как Слава. Отчаянно жадно. Требовательно. Но вместе с тем, позволял ей решать. Не наседал, но ограничивал настолько, что у Полины был всего лишь один выбор: приоткрыть рот и впустить его язык.

Первое касание было сродни разряду электрического тока.

А дальше все понеслось к чертям собачьим. Пальцы Полины оказались в жестких волосах на затылке.

Мужские ладони — вдоль спины и ниже на бедра, чтобы подтянуть девушку, чтобы было удобнее, чтобы прижать еще теснее, ближе.

Безумие. Сплошное безумие.

Полина, закрыв глаза, отдалась этому поцелую. Она сто тысяч раз прокручивала в голове минуты близости со Славой. Вспоминала. Плакала в подушку. Сгорала от желания увидеть его вновь и даже тянулась к телефону. Но всякий раз останавливала себя.

4. Глава 4

Это не сложно, если мужчина по ту сторону экрана, или смотрит на тебя со снимка из соцсетей. А когда он рядом? Когда любимый аромат забивает ноздри? А под ладонями гулко бьется его сильное большое сердце?

Это нереально сложно.

— Уходи, пожалуйста, уходи! — всхлипнула Поля.

Она с трудом вынырнула из дурмана, окутавшего ее тело. Через силу отвернулась и зажмурилась.

Как же это … мерзко! Она целует женатого мужчину. Мужчину, который не принадлежит ей. Который, вероятнее всего, сегодня уже целовал другую женщину.

— Как скажешь, Лина-Полина, — проговорил он, касаясь ртом ее виска.

Поля замерла. Она не доверяла себе, своему телу. И уже не надеялась на то, что Слава выполнит ее просьбу.

Но спустя секунду, все изменилось. Полина осталась в коридоре одна. О том, что Барновский был здесь, говорили лишь припухшие губы Архиповой и терпкий аромат мужского парфюма.

На нетвердых ногах Полина вошла в уборную. Закрылась и разрыдалась.

Спустя вечность, Поля вышла из дамской комнаты. На ее лице сияла широкая улыбка. Изящный макияж был идеальным. Как и прическа, волосок к волоску. И только взгляд выдавал ее эмоции.

***

— Не дури, Славка.

— Все под контролем.

— Я вижу.

—Заткнись, Белый.

Такой диалог повторялся вот уже три часа. Барновский обосновался за баром в компании Федора. Несколько раз к важному гостю подходил отец именинницы. Славик еще был в форме, чтобы вести беседы с Владом. Но о важных вещах никто не заводил разговора, потому Барновский мог с чистой совестью пить дальше.

Алкоголь вливался в Славу за милую душу, как вода. А взгляд то и дело выискивал девичью фигурку. Полина перетанцевала, кажется, с каждым мужиком. Каждому поулыбалась. Каждого обняла.

А от него нос воротила. Вот так!

Но он упертый. И не таких ломали.

— Славик, гляжу, жизнь на казенных харчах тебя измотала, — Барновский уже не пытался закусывать. Видел, как Федя начал хмуриться все больше, и охраны за спиной Славы прибавилось. То ли, чтобы его самого охранять, то ли гостей от него. Слава даже усмехнулся. Белый, сука, знает его, как облупленного.

— А то, Глеб Алексеевич! Это вам не картины маслом писать, — усмехнулся Слава и повернулся к собеседнику.

Глеба Широкова он знал, благодаря дружбе с Владом. Несколько раз пересекались. Слава по своим каналам помогал, по просьбе, конечно же, Архипова. Да и сам Глеб оказывал некоторые услуги Барновскому. Да что уж, можно сказать, что жирная должность перепала Славе, в том числе, благодаря вот таким знакомствам.