– У тебя мышцы дубовые, будет немного больно…Ну ты расскажешь связно или из тебя все вытаскивать надо?

– Он изменял мне с моей секретаршей и я застукала их в своем кабинете, это было пару месяцев назад. Уволила обоих. Сейчас он приперся с извинениями, но когда понял, что надеяться не на что, разозлился, начал распускать руки, ну а дальше ты знаешь…Ай… – мужчина сильно надавил на мышцу, но после ее вскрика мягко погладил это место, расслабляя.

– Зачем ты вообще пустила его?

– Да я и не подозревала, что он может быть опасным…Я с ним не разговаривала после разрыва. И тогда он приходил попытаться наладить отношения…Теперь твоя очередь! Откуда владеешь навыками? – Вероника уже еле ворочала языком, до того ее разморило.

– Я – хирург.

Девушка аж подскочила с дивана. Весь сон прошел, она даже забыла, что сидит в одном лифчике и то, расстегнутом. – Хирург? – Ее растерянность позабавила Лиама.

– Я говорил, не суди по обложке.

– Матерь божья, что же ты делаешь в проститутках? – Девушка только сначала задала вопрос, а потом, услышав его, поняла, как грубо это звучит.

– Прости. – она дотронулась до руки мужчины – Я не хотела…это, было грубо.

– Ничего…ложись обратно. – Вероника послушно легла, а он продолжил – Я привык, что капризные богатые дамочки общаются со мной, как с прислугой. Они же меня купили, а значит могут говорить и делать, что хотят…И в этом есть их правда.

– Нет! – девушка опять села и повернулась к нему. – Правда в том, чтобы оставаться человеком в любой ситуации, и не корчить из себя рабовладельца. – с жаром проговорила девушка. Ей хотелось оправдаться перед Лиамом, она и не знала почему. Сама она себя не относила ни к богатым, ни к капризным.

– Ложись – с улыбкой сказал мужчина. – Заступница убогих и отверженных. – он проговорил это со скепсисом в голосе, но Вероника поняла, что ему приятны ее слова. Лиам продолжал массажировать ее спину. – Если бы я был такой ранимый, не продержался бы на этой работе и дня.

– Но почему ты не работаешь хирургом?

Лиам долго молчал, Вероника уже думала он не ответит, когда услышала его тихий голос. – Я потерял пациента, он умер на моем столе…Я знаю, это нормально, и знаю, что сделал все, что смог…– Лиам говорил с паузами, видно было, ему тяжело говорить об этом. – Но одно дело, когда тебя готовят к этому профессора в институте, другое, когда это случается с тобой…Говорят, именно после первой смерти определяется хирург, и чаще всего именно после первой смерти он либо становится циничнее и продолжает работать, либо уходит…Последнее и произошло со мной…Я не смог и понял, что не смогу каждую смерть переживать так…

Вероника молчала, она не знала, что сказать. Это было так непохоже на всегда насмешливого, непробиваемого Лиама, что девушка растерялась. Его образ самовлюбленного красавца, прожигателя жизни, поверхностного мужчины распался на тысячи кусков и девушка сейчас просто не представляла, что за человек перед ней.

– Мне жаль. – наконец, произнесла девушка.

– Не жалей. – с уже вернувшимся жизнелюбием проговорил мужчина. – Сейчас я тоже помогаю людям, правда только женщинам, но все остаются счастливыми и довольными.

Девушка фыркнула, но за его беспечными словами она теперь видела совершенно другого мужчину. Ей еще больше стало стыдно, за все, что говорила ему.

– А с мужчинами ты спал? – неожиданно для себя задала вопрос Вероника.

– Нет.

– А предлагали?

– А ты как думаешь? лукаво спросил Лиам.

– Да, конечно…глупый вопрос…ответила девушка.

Лиам продолжал массировать ей спину, разминая мышцу за мышцей. Иногда было больно, и Вероника негромко ойкала. Его руки сверху постепенно опускались ниже, на поясницу, проводили по бокам, вызывая мурашки и возвращались на шею. Он чаще всего работал большими пальцами рук, таким образом остальная часть его ладоней как бы все время обнимала ее спину, его пальцы доставали до самой груди девушки и она тяжело и возбужденно дышала…ох, это было восхитительно. Вероника слышала и его тяжелое дыхание. Неужели он тоже возбужден? Да нет, вряд ли, устал скорее всего, подумала Вероника. Это я без мужских ласк уже за массаж готова отдаться, а ему это все работа. Масло впиталось в кожу и его руки уже не скользили так хорошо, но она чувствовала, что от ее усталости не осталось и следа.