– Ты Ричи, да? Рад знакомству.

– Судя по испугу на твоей смазливой мордашке, не очень-то ты мне рад, – и Ричи искривил губы в издевательской ухмылке. – Что, мелочь, боишься?

Возмущенный Тим вспылил бы, не возникни на сцене еще одно действующее лицо. На другом конце коридора появилась Сора. Она быстро метнулась мимо, одарив всех троих ледяным взглядом. Тим, памятуя прошлый опыт, опустил глаза.

Ричи облизнулся, когда Сора летящей походкой помчалась вверх по лестнице.

– Не пялься ей вслед так. Она слишком маленькая для тебя, – сказал Шон.

– У меня, вообще-то, уже есть девушка, – огрызнулся Ричи, вздрогнув так, будто бы его ударили.

– Ага, воображаемая, – прогоготал кудряш. – Вы с ней уже создали свою воображаемую семью и завели воображаемых детей. И каждую ночь вы сливаетесь с ней в порыве воображаемой страсти.

– А не пошел бы ты? Сам что ли весь такой семейный? Тебя девчонки за километр обходят. Сам иди и с отражением целуйся, идиот, а к нормальным людям не лезь, – сплюнул Ричи, сунул руки в карманы и повернулся к ним спиной.

– Пойдем, Тим, – приосанился и посерьезнел Шон, положив руку на плечо своему юному компаньону. – Не будем мешать надвигающемуся свиданию.

Вслед им донеслось недовольное фырканье с невнятными угрозами и оскорблениями.

– Он всегда такой? – спросил псионик.

– Это Ричи, братан, – улыбнулся Шон. – Вот уж кому свои недостатки раскрывать не нужно – они каждую секунду налицо. Он неисправим. Увы, с ним по-другому общаться не выходит. Такое ощущение, что он нарочно это вот все делает. Нарывается как будто, – он поднял руки, растопырил пальцы и спародировал писклявым голосом: – Вре-е-жьте мне, вре-е-ежьте!

Тим прыснул со смеху.

Они прогулялись на третий этаж. Все комнаты там в большинстве своем пустовали, а по центру располагался огромный полутемный зал, обставленный по типу кафе почти в ретро стиле. Здесь пахло старым деревом, а по воздуху в оконном рассеянном свете медленно плавали пылинки. Когда Тим снова ощутил боль в ноге и попросил передышки, оба уселись на диван перед небольшим столиком.

– Иногда у нас бывали вечеринки, и все они – тут, – Шон провел рукой по воздуху. – Редко, правда. Времени на них не то чтоб много. На Новый Год Рой может такую тусовку развернуть, что мы потом неделю в себя приходим. Эх… в последние дни у него какое-то очень уж унылое настроение, поэтому о тусовках мы только мечтаем. А так у нас бывало по-крупному. Расскажу тебе потом. Ты, кстати, уже общался с вожаком? Он сказал, вы о чем-то поговорили.

– Да, – нахмурился Тим, отводя взгляд. – И не нравится он мне. Он какой-то…

– Я зна-аю, о чем ты думаешь, братан. Бесит, да? – И Шон весело заулыбался. – Да, да и еще раз да! Бесит. Всех новичков. Оно и понятно. Мы же все в какой-то степени прошли через это. Ты просто не можешь смириться, что он во всем круче тебя. Просто сам по себе такой. Особенно когда он шутит, так мама не горюй. Но он не со зла это. Он не злой, хотя и не добрый. Даже не знаю, как его описать. И уверяю – ради каждого из нас он на все пойдет.

Псионик отнесся к услышанному со скептицизмом, но лишь потому, что боялся заключенной в словах правды и никак не хотел ее принимать.

– Ну-у, допустим, – недоверчиво отозвался Тим. – Странно это. Он сам-то себя лучше всех не считает?

– Не считает. А как-то раз, представь, на полном серьезе заявил, будто он самый худший человек, ха! Чего ты на меня так вылупился? Это правда. И правда в том, что он и так лучший… ну, сам по себе, на своем месте, понимаешь? Ему не надо себя таким считать. Как, например, ты же не бегаешь и не кричишь всем вокруг: «У меня черные волосы!» Это и так очевидно. Он – не мы, и как мы он никогда не будет. А мы – не он, и нам точно такими же тоже не стать. Нам стоит просто занять свое место. И у него тоже есть свое место. Мы не сразу это поняли, но на своих места все мы – лучшие. Ричи, кажется, все еще не понял. Чтобы понять, нужно мыслить глобально.