Фрейд всегда сопротивлялся попыткам Юнга, Адлера и других отказаться от акцента на сексуальном инстинкте и сконцентрироваться на исследовании других влечений. Сопротивление Фрейда было обусловлено несколькими причинами. Как мы уже отметили в главе 1, он создавал свой психоанализ под сильным влиянием хасидизма, адепты которого верят в то, что жизнь в конечном счете строится на сексуальности. Еще более важно, что теория сексуальности служила для Фрейда одним из основных «мостиков» к биологии и общепринятому естественнонаучному знанию XIX в. Отказаться от этой теории означало, как он сказал Юнгу, «соскользнуть в поднимающееся черное месиво оккультизма» (т. е. антинауки). Фрейд считал, что развитие сексуального инстинкта следует понимать в контексте филогенеза. Концепция рекапитуляции занимала важное место в эволюционной теории Дарвина, очень популярной на рубеже XIX и XX вв. (Salloway, 1979). Согласно ей, сексуальное развитие каждого индивидуума повторяет собой сексуальное развитие человеческого рода.

Несмотря на свою убежденность в первичности сексуального желания, Фрейд признавал огромное значение агрессивного инстинкта или стремления к власти. Анализ мотивов Фрейда, описанных им самим в истории психоаналитического движения (см. главу 1), неопровержимо доказывает, что зачастую Фрейд был движим прежде всего мотивом власти или желанием прославиться. Поэтому если кто-либо подвергал сомнению его взгляды на сущность человеческой мотивации, то он не останавливался перед жестокой борьбой с конкурентами.

Такие неофрейдисты, как Карен Хорни и Гарри Стэк Салливан, сделали акцент на значимости другого компонента фрейдовской мотивационной триады. Речь идет о тревоге. Хорни (Horney, 1945) считала, что базовая тревога возникает потому, что «ребенок ощущает себя одиноким и беззащитным существом, которое окружает враждебный мир. Существует множество вредоносных факторов среды, способных вызывать в ребенке чувство базовой тревоги: прямое и косвенное доминирование, равнодушие, непоследовательное воспитание, пренебрежение, чрезмерное восхищение или полное отсутствие восхищения». Стремясь смягчить базовое ощущение опасности, дети либо приближаются к людям (для того чтобы обрести защиту, душевное тепло и поддержку), либо удаляются от них (для того чтобы стать самодостаточными или неуязвимыми), либо выступают против людей (для того чтобы продемонстрировать свое могущество или отомстить за прошлые обиды). Но, по мнению Хорни, в основе каждого мотива в любом случае лежит тревога.

Согласно концепции Салливана (Sullivan, 1953), самым важным источником тревоги оказывается психическое напряжение, эмпатически передающееся младенцу от матери (хотя тревога возникает и вследствие неудовлетворения базовых физических потребностей, таких как потребность в пище или кислороде). Для того чтобы минимизировать тревогу, ребенок развивает «Я-систему», позволяющую «организовать переживания». Салливан считает, что тревога не единственный, но первейший мотив. В предподростковом возрасте возникает потребность в интимных межличностных взаимоотношениях, которые служат мощной защитой от тревоги. Это побуждает организм выйти за пределы «Я-системы», невзирая на риск испытать тревогу, ибо чувство одиночества страшнее ощущения нервного напряжения. Отметим, что новый мотив – это еще одно проявление базовой тревоги. Теории Хорни и Салливана во многом перекликаются с этологической традицией (см. главу 3), в соответствии с которой тревога и борьба с ней являются основными движущими силами человеческого бытия.