«Художника должны окружать растения, которые будут вдохновлять его на занятия живописью»,11 – комментировал синьор Сальвадор, глядя как я любуюсь на его цветы. Сад благоухал. Особенно, меня поразили цветы граната

Сальвадор пафосно продекламировал поэта Лорку – Гарсиа Лорка лучший друг моей беспокойной юности. До сих пор живёт во мне тягостное чувство из – за смерти Лорки. Прояви, я больше настойчивости… Я должен был увезти тогда его из Испании. В то время я писал большую поэму «Я ем Гала». Я не отдавал себе отчёта, что ревновал её к Лорке. – печально изрёк Сальвадор. А как вы, дорогая Мария? Больше всего меня привлекает в вас то состояние полубодрствования, в котором вы прибываете. Вы грезите наяву… Это хорошо для художника. Но сложно для жизни. У вас есть мужчина? Такие женщины должны быть под защитой. – Сальвадор посмотрел на меня с нежностью. Я, поддавшись порыву, положила руки ему на плечи. Но он мягко отстранился, и сказал. – «Гала – единственная моя муза, мой гений и моя жизнь. Без Гала я никто»12. – Да, она великолепна. И я, на меньшее, не согласна. Ваша любовь к ней вызывает восхищение, мастер, – ответила я. Нас никто не встретил в доме, и я была рада этому. На стенах висели холсты, графика… Первая картина, которая меня поразила, была «Леда». В ней небо не соприкасалась с морем. Как – будто, можно просунуть руку между небом и морем

И ни один персонаж не касался другого. Я долго стояла у «Атомной Леды», пока пределы этой картины не стала раздвигаться, и меня охватило ощущение неба. Потому что оно не сверху, и не внизу, оно у нас в сердце. Обнажённая «Гала – Леда» восседала на троне, нет, она парила в этом голубом небе. Лебедь находился слева от Леды – Леда прекрасна, – прошептала я. Сальвадор услышал, и улыбаясь, молвил. – «Выбирая себе жену, художник должен помнить о совершенной форме оливки»13. – Обратите внимание, дорогая Мария, на заднем плане изображён пейзаж на Коста Браво. Я писал картину в Америке, и безумно скучал по Испании. Она снилась мне каждую ночь – Я всё думала о своём, глядя на Леду – Леда прекрасна и спокойна, но я люблю в ваших картинах смелость. Я никогда не была свободна в своих работах. Какой отвагой надо обладать, чтобы так выражать свою любовь и свои мысли! Видимо, я никогда не любила так, и не могла говорить страстно в своих работах о мире, – говорила я синьору Сальвадору – Всё впереди, дорогая Мария, я начинаю открывать вам свои «Магические пятьдесят секретов мастерства». Секрет первый: «у художника должно быть пять различных кистей, каждой из которых он работает совершенно особым образом»14.

И синьор Сальвадор стал давать мне уроки. Он показывал мне свои рисунки, посвящённые «Секретам мастерства». Прекрасные «Обнажённые», где женская плоть перерастала в музыкальные инструменты или в «кусты роз»… – И очень важно, «Использовать в перспективе, золотое сечение, чтобы полученные результаты навевали лёгкую грусть». – Учил Сальвадор. Он долго рассказывал мне свои пятьдесят секретов, и очень странно закончил. – «Об ангеле»15

Тогда, мы подошли к «Тайной вечере» мастера. Сальвадор печально произнёс. – «Спасибо Гарсиа Лорке, который однажды сказал мне, что апостолы симметричны, как крылья бабочки»16. И я запомнил это – Вам удалось создать молитвенные образы, синьор. Вы любите великого Леонардо, так же, как и я. Но только стены зала, где сидит Иисус, вы сделали прозрачными, в отличии от Да Винчи. Но жест Спасителя, как на картине Леонардо, указывает на небеса. И на Святого Духа? Ваш Христос, как – будто обнимает весь мир. Почему только его лицо вы показали зрителю? – Воздух и свет картины вливаются в мир. – Вы говорили, что я грежу наяву. А вы? Но ваш холст похож на сон и на явь одновременно. В нём столько надежды, синьор. Ваши апостолы спят, синьор Сальвадор? Ведь Иисус просил их не спать во время молитвы… – Спрашивала я. Но мастер молчал, он вёл меня к другой картине… – Время скоротечно, дорогая Мария. А вот мои часы. Картину я назвал «Постоянство памяти», можно назвать её «Твёрдость памяти». Время скоротечно, и скоро мы должны будем расстаться, Мария. Вы говорите, что я сильный и мужественный, но я бессилен перед часами времени. В мои часы постучалась вечность. Ваше время плавится и уходит… Наши часы неумолимы. Только «Мягкие часы» показывают точное время! Как ни смешно это прозвучит, но идея пришла ко мне, глядя на плавленый сыр! Вы любите Камамбер, синьора? Да, да, я всегда шучу. Не грустите, милая, мы непременно встретимся