Но если все бросили воевать, попрятались по лесам и полям и толпами сдавались в плен, то кто же тогда сорвал «блицкриг»?

22 июня 1941 года начальник Генерального штаба Сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике, что наступление немецких войск оказалось для Красной Армии полной неожиданностью.

Но уже 25 июня он пишет, что группа армий «Юг», которой противостояли войска ЮЗФ, продвигается вперед медленно, неся значительные потери.

«У частей Красной Армии, – отмечал генерал, – оказалось твердое и энергичное руководство, которое все время подтягивало из глубины обороны свежие силы».

11 июля Ф. Гальдер констатирует, что «противник сражается ожесточенно». Через неделю в дневнике появилась запись о том, что немецкие войска сильно измотаны и личный состав постепенно сокращается.

Бывший генерал пехоты вермахта, впоследствии – военный историк Курт Типпельскирх в книге «История Второй мировой войны» подчеркивал, что «противник был со стальной волей».

Командование Красной Армии «безжалостно, но и не без знания оперативного искусства, бросало свои войска в бой. На Восточном фронте не могло быть и речи о том, чтобы быстрыми ударами „разрушить карточный домик“, и военная кампания в России не будет проходить так же планомерно, как прежние».

О возрастающем сопротивлении Красной Армии и, в первую очередь, Юго-Западного фронта свидетельствуют и такие факты. Как известно, немцы, учинив разгром Западного фронта, прошли почти 330 км от Бреста до Минска за 7 дней. Темп их наступления составил порядка 45 км в сутки.

Львов, который оборонял Юго-Западный фронт, они захватили тоже быстро, 30 июня. Но затем немецкая военная машина стала буксовать.

До Киева (около 470 км), в боях с войсками генерала М. П. Кирпоноса, она «ехала» свыше двух с половиной месяцев, с трудом преодолевая в среднем по 5—6 км в сутки.

Как мы знаем, «блицкриг» предполагал, что за три месяца вермахт должен был разгромить Красную Армию, оккупировать всю Белоруссию, Украину, Прибалтику, захватить Ленинград, Москву и завершить войну на линии Архангельск – Астрахань.

В 1939 году по пакту Молотова-Риббентропа польский город Перемышль оказался в составе СССР, на его западной границе. Река Сан разделяла его на две части: на левом берегу была территория, относящаяся к германскому генерал-губернаторству, на противоположном – советская.

Граница проходила посередине реки и железнодорожного моста, где она была обозначена белой чертой.

По мосту регулярно шли эшелоны: в Германию – с сырьем, пшеницей, другими грузами, в СССР – с промышленным оборудованием.

Участок границы протяженностью свыше 200 км охраняли заставы 92-го отряда Погранвойск НКВД13.

В глубине обороны, в укрепрайоне, дислоцировалась одна из лучших в Красной Армии 99-я дивизия (командир – полковник Н. И. Дементьев) 26-й армии Киевского Особого военного округа.

Подразделения 66-го стрелкового полка войск НКВД отвечали за охрану моста и других стратегических объектов.

22 июня 1941 года, после полуночи, начальник погранотряда полковник Я. И. Тарутин получил донесение, что через 3 часа из немецкой части города начнется атака двух пехотных дивизий вермахта. Штурмовые группы будут пытаться захватить железнодорожный мост через реку Сан.

Перемышль имел особое стратегическое значение: в случае оккупации советской части города противник выходил на оперативный простор и мог развивать наступление в глубь Украины.

Заставы были подняты по тревоге. На вооружении пограничников были винтовки, гранаты и станковые пулеметы.