Отец, словно задумавшись, снова разогнался до сверхсветовой скорости, но вместо городской дороги с размаху свернул на Жонглёрский тракт, на всех парах влетел по просёлочной дороге в просеку и помчался между деревьями, едва ли не задевавшими ветвями боковых стёкол.

– А можно мне осторожно поинтересоваться, куда мы едем? – осведомилась Юмилла.

– В одно из моих любимых мест. Просто полюбоваться морем.

– Морем? – удивлённо спросила девушка.

Шпетер с улыбкой кивнул, но на дальнейшие вопросы не отвечал.

Вскоре деревья расступились, и на опушке обнаружилось огромное каменное строение, которого не было видно за деревьями. Шпетер вышел из машины и пригласил девушку за собой.

Винтовая лестница оказалась бесконечной. Она гулко звенела под ногами с каждым шагом, перила вибрировали, а далеко вверху сиял кусочек неба. Строение снаружи показалось приземистым, но внутри заставляло немного сжаться от осознания своего ничтожества. Юмилла удивилась, что никогда не бывала тут раньше.

Через несколько минут они поднялись наверх и вышли на площадку, где бушевал ветер, было довольно холодно, а за каменными перилами играло тёмное море блёклой жёлтой редеющей листвы. Девушка подошла к краю, опёрлась руками на перила и долго-долго любовалась волнами, ходившими по мрачной поверхности листвы, наскоро спрятавшей под собой тайны леса, утренних дорог, заблудившихся путешественников, странных находок и случайных встреч.

Листва, обнажая скупые ветви на верхушках, ходила, как тяжёлое животное, из стороны в сторону, нервно волновалась под порывами, теряла листья гроздьями и куталась сама в себя, пытаясь сберечь остатки тепла давно ушедшего лета. Наконец, девушка оторвалась от зрелища, резко повернулась и сказала:

– Пойдём?

Отец кивнул, и они спустились вниз. Домой ехали неторопливо, по пути подкрепившись чаем и бутербродами. Дома Юмилла почему-то очень долго думала о том, каким оказался лес сверху. Как он волновался, жил своей непостижимой жизнью, чем-то мучался, а может, и был совсем равнодушен, подчиняясь воле слепых порывов ветра. Никаких аналогий в мыслях не возникало, ничего не открылось заново, но почему-то казалось, что это впечатление очень важное. Девушка взяла лист бумаги и медленно, знак за знаком, записала свои впечатления в семь небольших ровных столбцов. Вклеила лист в свой дневник, в который писала очень редко, и спрятала под подушку.

Вдруг подумалось, что лес напоминает город. Суета, постоянное движение, каждый сам по себе, в ветер все кутаются и пытаются быстрее исчезнуть, теряют листья и молчат…

Часы в гостиной пробили десять утра.

Срочно потребовалось разбавить одиночество. Юмилла позвонила Талине, и они договорились встретиться через час в центре и прогуляться вместе. Едва она положила трубку, как телефон зазвонил сам, девушка вздрогнула и подняла трубку.

– Алло?

В трубке таинственно дышали. Потом раздались гудки. Юмилла пожала плечами, укуталась в плед и, взглянув на часы, решила прочитать страничек десять книги, которая лежала у подушки. Телефон звякнул снова, но тут же замолчал. Девушка нахмурилась: стало неуютно. Наконец, телефон опять жалобно и протяжно зазвонил, Юмилла схватила трубку и сказала:

– Не молчите в трубку, пожалуйста.

Её озарила внезапная догадка: Таус?

– Доброе утро, Юми, – раздался голос в трубке. Таус.

– Тау, признайся честно, это ты звонил ещё два раза?

– Полтора, – уточнил голос в трубке. Он казался уставшим и слегка растерянным.

– У тебя явно что-то стряслось.

– Ну вообще да… – Он замолчал.

– От тебя ушла девушка? – терпеливо спросила Юмилла, глядя на жёлтый лист, приклеившийся к стеклу снаружи. Неужели дождь?