Роберт Дасса – приговорен к 15 годам лишения свободы;

Меир Мейюхас – провел 7 лет в заключении и вышел на свободу в 1962 году;

Меир Заафран – провел 7 лет в заключении и вышел на свободу в 1962 году;

Меир (Макс) Беннет – покончил жизнь самоубийством в ходе следствия;

Йозеф Кармон – покончил жизнь самоубийством в ходе следствия.

Еще двое за недостаточностью улик были оправданы [185]. Одним из них был будущий легендарный израильский разведчик Элиа Коэн. Подробнее о нем будет рассказано дальше – в главе, посвященной операциям политической разведки.

До сих пор точно неизвестно, что стало причиной провала. В последние годы появились сообщения о том, что обе резидентуры сдал таинственный агент «Вагнер», чье настоящее имя неизвестно [186].

По мнению израильтян, им был Аври Эальд, который через две недели после разгрома резидентур смог беспрепятственно уехать из Египта. В декабре 1957 года его арестовали на территории Израиля и на начавшемся в июле 1959 года суде приговорили к 10 годам тюремного заключения за предательство и сотрудничество с египетской разведкой. Правда, доказательств его вины так и не было представлено [187].

По мнению независимых историков, «Вагнер» и Аври Эальд – два разных человека. А последнего израильские власти просто решили сделать «козлом отпущения» за громкий международный скандал и провал двух разведывательно-диверсионных резидентур.

Хотя от этого провала пострадал не только Аври Эальд, но и несколько высокопоставленных израильских политиков. Вот что произошло тогда.

В результате этого провала в Израиле разразился громкий политический скандал, продолжавшийся многие годы и получивший название «Дело Лавона», или «Позорное дело» (Эсек биш). Начальник военной разведки Биньямин Джибли и министр обороны Лавон обвиняли друг друга в ответственности за провал операции. Джибли утверждал, что действовал по приказу Лавона, а последний отрицал, говоря, что приказа не было и Джибли действовал за его спиной. В итоге Джибли был уволен 7 марта 1955 года и впоследствии назначен военным атташе в Лондоне, а Лавон был вынужден в феврале 1955 года уйти в отставку.

В 1956 году Лавон вернулся на должность генерального секретаря Гистадрута. В сентябре 1960 года «Дело Лавона» снова оказалось в центре внимания общественности страны. Пинхас Лавон потребовал снятия с себя ответственности за провал израильской разведки в Египте. Комиссия, изучив соответствующие документы, приняла решение о непричастности Лавона. Бен-Гурион, однако, отказался признать решение комиссии и в знак протеста подал в январе 1961 года в отставку. В результате серьезных разногласий ЦК «Мапай» принял решение сместить Лавона с поста генерального секретаря Гистадрута.

В 1964 году Бен-Гурион снова потребовал судебного рассмотрения «Дела Лавона», считая это вопросом первостепенной важности, однако в январе 1965 года руководство «Мапай» отклонило это требование. В итоге в отставку, на этот раз окончательную, ушел сам Давид Бен-Гурион.

Ветеран израильских спецслужб Амнон Йона в своих мемуарах утверждает, что Марселле Нинио не выдержала пыток и выдала египтянам Макса Беннета [188]. По другой версии, она после первых арестов еще несколько дней находилась на свободе, но «под колпаком» египетской контрразведки. Она явилась за советом к Максу Беннету, к нему на квартиру, во время его сеанса радиосвязи с Центром. Следом за дамой ворвались египетские контрразведчики [189].

Судьба задержанных в Египте агентов сложилась трагически. Фактически Тель-Авив отказался от этих людей. Так, власти Израиля упорно отрицали, что Макс Беннет был кадровым разведчиком. Его тело было отправлено для похорон в Италию и только в 1959 году тайно переправлено в Израиль для перезахоронения. Вдова узнала о перезахоронении лишь за день до проведения мероприятия. И только в 1988 году Тель-Авив признал Макса Беннета своим разведчиком и посмертно присвоил ему звание подполковника.