А взять ставшую тотальной непорядочность – о, как ее можно раскрутить! Непорядочность в ведении бизнеса, в человеческом поведении. Дальше – тема принятия решения. Принимать решение – это совсем не экстаз, а трудный и очень ответственный выбор. Ответственный – в том смысле, что ты за него отвечаешь по всей строгости. Это, знаешь ли, портит кровь.

– И проливает.

– Для умного кино интереснее, когда только портит. Работу мэра мегаполиса, тем более столицы, сопровождают такие конфликты и сильные страсти, такие столкновения характеров и интересов, что если их талантливо перевести на язык кино или театра, то без всякого кровопролития и даже без внешних эффектов сюжет будет держать зрителя в напряжении.

– Все, о чем вы сейчас говорите, вмещается в одну большую кастрюлю с названием «Власть». Конечно, под крышкой этой кастрюли происходит кипение…

– Власть, на мой взгляд, – вообще главный объект внимания искусства. Только любовь с ней сравнима. В предполагаемом фильме про мэра тему власти можно было бы раскрыть и точно, и тонко, и полно. Потому что столичный мэр в силу своего статуса находится в самом перекрестье властей, и из этой точки ему многое видно и понятно.

Власть бывает разной. Есть власть честолюбия – желания получить честь, поднявшись на вершину. Честь, которую принято отдавать человеку, стоящему выше тебя.

Есть власть диктатора, который через доступные ему рычаги не только демонстрирует, но и реализует свое главенство над остальными. Он способен и унизить, и уничтожить человека. Причем делает это с упоением.

Есть власть, которая используется для накопления богатства. Ее обладатель обирает подвластную ему систему и приобретает блага, которые потребуются ему, когда он от власти отойдет сам или будет отстранен.

А есть власть, которая позволяет реализовать добрые, созидательные цели. И вот она-то, эта власть, – самая эффективная.

– Можно разделить виды власти и по другим признакам. Существует власть административная; ее обладатель добивается результата с помощью управленческих приемов. Но при этом во все века существовала власть таланта, власть творца. Это когда тебе – мыслителю, ученому, художнику – подчиняются не по воле приказа, а по согласию ума и сердца. Причем история знает случаи, когда эта власть оказывалась сильнее даже тиранической.

Но интересно понять – что слаще? Вы, Юрий Михайлович, должны это знать, поскольку обладаете и сильным административным ресурсом, и общепризнанным творческим потенциалом, – это не лесть, просто всем известно, что вы автор и крупных градостроительных проектов, и доброй сотни изобретений, и нескольких книг.

– Только не надо делать из меня властителя дум и помыслов. Мы ведь говорим не о значимости результата администрирования или творчества, а о самоощущении, да? Так вот, для меня самое интересное – это соединение того и другого.

Не хочу рисоваться, но я нередко собираю специалистов для разбора какого-то вопроса и при этом заранее знаю, как его решить. Но тем не менее всегда стараюсь подвести коллег к решению, которое считаю правильным. Разными приемами, но только не давлением, не приказом. И вот когда верный вариант после мозговой атаки находит их поддержку, они его приватизируют. Специалисты это решение уже считают своим. Вот в эти минуты я испытываю самое большое удовольствие.

– Вы поступаете с подчиненными так, как рекомендовано поступать с начальником. Высшим классом считается подбросить шефу выгодную тебе мысль, которую он «проглотит» и вскоре выдаст как свою.

– Такая метода подразумевает интеллектуальное превосходство подчиненного. Почему ты отказываешь начальнику в праве быть и умнее, и хитрее? И, кстати, тут возникает новый поворот. Есть такое понятие: эгоизм власти. Начальник думает: это же не моя идея, это его предложение, – вот пусть он его и реализует. Жуткая психология, но такие вещи не редкость. Когда на вершине власти стоит человек, для которого главный фетиш – властвовать, всегда быть над всеми, независимо от того, что происходит в обществе, в государстве, – это ужасно. Это высший эгоизм властителя.