Можно было подумать, что Гитлер делится с партнером глубочайшей тайной, просит войти в положение. На самом деле фюреру нужно было время, чтобы полностью завершить подготовку к вторжению в СССР. Доверительным, даже просительным тоном он хотел усыпить бдительность сегодняшнего партнера и завтрашнего врага.
Послание венчала многозначительная фраза: «Ожидаю встречи в июле». Сталин мог резонно предположить, что, если человек предлагает общение, чтобы обсудить какие-то проблемы, то вряд перед этим полезет в драку…
Знали ли в Москве, что подготовка к плану «Барбаросса» предусматривала среди прочих задач и дезинформацию советского руководства? Возможно, визит в Москву «некоего лица» и доставка «важного письма» были частью этой кампании…
Трудно сказать, поверил ли Сталин Гитлеру. Однако после прилета «юнкерса» советский лидер почему-то успокоился и стал особенно подозрительно относиться к донесениям разведчиков, которые раз за разом сообщали о близости войны. Вскоре Берия вообще наложил на них запрет, дабы не гневить Сталина.
Может, между этими событиями нет связи, но их так и хочется выстроить в одну логическую цепочку. 15 мая в Москву прилетел «юнкерс», а на следующий день никаких важных совещаний в Кремле не проводилось. И в журнале посещений Сталина не зафиксировано ни одного визита. Хотя вождь постоянно принимал гостей, но в тот день – никого…
Заболел? Решил побыть в одиночестве, собраться с мыслями? Возможно, в тот день Сталин принял какое-то важное решение. Либо поверил Гитлеру, либо решил не нагнетать ситуацию, а ждать ее развития.
Танец с немецким послом
17 мая состоялось событие, о котором знал лишь узкий круг. В посольстве Германии, которое находилось в Чистом переулке, 5, состоялся прием по случаю визита в СССР солистов Берлинской оперы. На него были приглашены ведущие танцовщицы Большого театра, известные деятели культуры и представители ВОКСа – Всесоюзного общества связей с заграницей.
Среди гостей была и Зоя Рыбкина, будущая известная советская писательница Зоя Воскресенская, автор книг для детей «Рассказы о Ленине» и «Сердце матери», лауреат Государственной премии и премии Ленинского комсомола. Кроме того, более четверти века она была «бойцом невидимого фронта». В 1941 году Рыбкина, майор разведки, приехала в старинный особняк в Чистом переулке как переводчица ВОКСа – посмотреть, послушать…
На приеме хозяева и гости ели, пили, смеялись, обменивались любезностями. Когда начались танцы, Рыбкину, к слову очень красивую женщину, пригласил на тур вальса посол Германии, граф Вернер фон Шуленбург. Та, конечно, согласилась. Вдруг немец в разговоре с ней обмолвится о чем-то важном?
Шуленбург признался обаятельной партнерше, что не слишком любит танцевать. Однако делал это недурно – и со смыслом. Кавалер старательно прокружился с женщиной не только по залу, где проходил прием, но и по другим комнатам посольства. Возможно, граф догадался, кто эта красавица в бархатном платье, и решил дать ей пищу для размышлений. Стоит заметить, что Шуленбург был категорическим противником войны с СССР. Он несколько раз пытался предупредить Москву о скором нападении вермахта через посла СССР в Берлине Владимира Деканозова.
Рыбкина заметила, что во многих комнатах посольства картины сняты со стен, причем недавно: на их месте была яркая, не выцветшая краска. В одном из дальних помещений разведчица увидела груду чемоданов и других вещей. Были и другие детали, которые свидетельствовали о том, что немцы готовятся к скорому отъезду…
После танцев Рыбкина-Воскресенская заторопилась к выходу – надо было немедленно сообщить начальству об увиденном. Информация разведчицы – вроде бы незначительная, а на самом деле красноречивая – немедленно поступила в Кремль. Однако его хозяин отнесся к очередному донесению, как, впрочем, и к другим, касающимся близкой войны с Германией, скептически…