В области жилья главным является функциональность. Никто не утверждает, что пятиэтажки очень красивые. Об этом вообще нет речи. Мы не за красоту их строим. Для нас главное – это технологическая организация жизни. Естественно, есть принцип экономии. Пятиэтажки строятся по строчной системе, т. е. они могут стоять относительно одной линии по нескольким конфигурациям – они строятся кранами, а башенный кран хорошо идет по прямым рельсам, но плохо поворачивает. И так делается район за районом.

Таким образом, логика хрущевской реформы – это массовость, одинаковость, и именно здесь важен научный элемент. А художественная логика города, неважно, авангардная или классическая, всегда пытается создать что-то уникальное.

– В этом месте хочется добавить, что человеку необходима среда, состоящая из уникальных объектов. Безликие однообразные строения убивают чувство прекрасного.

– Эта среда может быть прекрасная, а может быть ужасная. Если говорить об улице 10-летия Октября, первых бараках, которые делали конструктивисты, нельзя сказать, что они так прекрасны, – это массовое жилье. Я так сказал – бараки… Это с нашей точки зрения – бараки. А если посмотреть, из чего переселяли этих рабочих – это совсем не бараки. И конечно, люди были рады. Но поскольку нет индустрии производства этих домов, то нет необходимости создавать везде одинаковые поселки. Хорошо, вы делаете пять камышитовых домов, а следующие пять уже не такие. Другое дело, когда у вас есть ДСК, которое производит совершенно одинаковые плиты, и вы везде делаете одно и то же. В первом случае даже если это жилье не очень высокого уровня, все равно речь идет о создании уникальных мест. Во втором примере речь идет о создании типовых домов. Со временем общая оценка районов с одинаковой застройкой стала таковой, что там невозможно жить. Вспоминаются строчки Галича «Над блочно-панельной Россией, Как лагерный номер – луна», – здесь все понятно: с точки зрения художественной – это отвратительно, но с точки зрения науки мы получили стандартный объект исследования, одинаковые атомы. И выходит, что по такой логике – это прекрасно, удалось получить некую очевидную единицу, с которой дальше можно работать. С этой единицей мы можем понять, как добраться от квартиры до работы за определенное время, сколько человеку нужно квадратных метров, какой стандартный набор мебели нужен, какой набор посуды. Это соответствует логике планирования, но планирования не архитектурного, а госплана, то есть экономического. Пятиэтажка – это изделие, которое расписано вплоть до дверной ручки. Мы можем посчитать все. Конечно, это научно-технологический подход.

Одновременно мы понимаем, как тянуть воду, прокладывать канализацию. Надо сказать, что в этот момент создается совершенно уникальная система водоснабжения Москвы. Все человечество восхищается римскими акведуками, но то, что сделано в Москве – это потрясающая по своей сложности система. Система водоснабжения нашего города примерно такая же, как электроснабжения, т. е. у нас есть общая сеть, в которой должно поддерживаться общее давление, и дальше эта единая сеть, – при том что есть разные водохранилища, разные водозаборы, – распределяется на разные районы. Единая система на 11-миллионный город. Конечно, это мир высоких технологий, той же самой индустриализации. Рассчитав, как все работает, мы можем протягивать коммуникации от дома к дому. У нас получаются места с подведенными линиями коммуникаций – транспортной, электричеством, водой, канализацией, телефоном. Логика построения города в этот момент очень напоминает электрические схемы-платы первых компьютеров, но не на проводниках, а еще на лампах: к лампе тянутся провода. Этот образ совершенно сознательно вдохновлял архитектора Павлова, когда он проектировал техцентр на Варшавской. Или Зеленоград – советский замысел силиконовой долины. Главный архитектор Покровский видел город как аналог электронной платы, которая там же изготавливается.