Вскоре мама, закончившая Губкинский университет[6], устроилась на работу, и по утрам меня стали отводить в детский сад[7]. В то время детские сады были общедоступны, а в центре города они отличались хорошими условиями и образцовым порядком, так что мама имела все основания пребывать в бодром расположении духа. Отведя меня утром в сад, она со спокойной душой направлялась на работу – стройная, светловолосая, с газовым шарфиком на плечах; шла, напевая, и каблучки её весело стучали по асфальту: тук-тук-тук. Пройтись свежим утром по знакомым московским улицам было одно удовольствие!

Да здравствует Международный фестиваль молодежи и студентов! Август 1957 г.

В детском саду мне нравилось: там было светло и просторно, мой общительный характер притягивал ребят, что давало мне возможность проявлять свои лидерские качества. Для меня это был первый опыт социализации, проходил он вполне успешно. Даже когда однажды папа забыл забрать меня из детского сада (мама была в командировке), этот случай не оказал на меня травмирующего воздействия (в отличие от мамы). В детском саду много времени мы проводили на улице. Я уже знала, что Земля круглая, поэтому во дворе детсада настойчиво, изо дня в день, рыла совком ямку, желая увидеть, как живут люди на другом конце земли. В детсаду периодически устраивались праздники, где мы, дети, читали стихи и пели песни, в том числе военно-патриотические: «Люди мира, на минуту встаньте!..»; «Куба – любовь моя! ⁄ Остров зари багровой…» и другие. Организовывались экскурсии – даже в Кремль! На Новый год в большом светлом зале устанавливалась высокая ёлка, и дети участвовали в костюмированных представлениях. Помню, как я, наряженная Бусинкой, старательно декламировала стихи. Проявлялась забота о нашем здоровье – каждый день нам давали выпивать по ложке рыбьего жира (бр-р!), да и еда, которой нас кормили, была вполне сносной. Так что не так уж и плохо было в советском прошлом. Совершенно непостижимым образом я помню не только имена, но и фамилии некоторых моих друзей-детсадовцев. Вот они, на общей фотографии в Кремле у Царь-пушки: Андрюша Сакидонов, Андрюша Бесчастнов, Оля Мальцева… Боже, неужели и меня до сих пор кто-то помнит?

Как и все дети, я периодически болела. И вот чего я действительно не любила и боялась, так это поликлиник и врачей. Но вскоре мама нашла выход из ситуации – купила мне детский докторский набор и сшила белый халатик с красным крестом на рукаве. Лечение куклы Кати, соседей и всех желающих надолго стало моим любимым занятием. И врачей я перестала бояться: чего же их бояться, если теперь я одна из них?

Наш дом, как я уже сказала, был очень старым. Он помнил свой переулок ещё в ту пору, когда тот назывался Салтыковским[8], - по имени графа Салтыкова, владевшего тут рядом доходных домов. Салтыковский переулок был известен своей художественной галереей Лемерсье[9]. Рядом стояли особняки богатых купцов – Живаго, Голофтеева и других; когда-то в них кипела яркая жизнь, полная достатка. Теперь же это были невзрачные дома, давно не знавшие ремонта, напичканные коммуналками, уплотнённые до последней степени, зажатые в сумрачных, тесных дворах, где унылые хозяйственные постройки соседствовали с помойками. По вечерам окна в этих домах смотрели подслеповато, будто слезясь от пыли и старости. Во дворах бегали худые облезлые кошки. Вдоль стен скользили немые тени жильцов.

Детский сад в Кремле, 1961 г.

И всё же это был самый центр Москвы! Молодые мои родители любили гулять по знакомым улицам, ходили в театр и кино – иногда по очереди, чтобы было кому посидеть с ребёнком. Однажды, когда мне было лет пять, мне открылось чудо театрального действа. Это был поход во МХАТ, располагавшийся рядом, в Художественном проезде