Не знаю, как вам передать надвигавшийся тогда на меня внутренний холод, опустошение, безумное желание снять с шеи вконец обнаглевшего мужа. Силы мои были на исходе. Видите ли, я выросла в семье, где все любили и уважали друг друга. Возможно, я очень сентиментальная, наивная, но в то же время не могу переносить потребительского к себе отношения.

Казалось бы, а что такого особенного – готовить и убирать для любимого, да еще и гениального мужа? Кто, кроме женщины, должен в семье заниматься хозяйством?

Все верно, это обязанности жены. И она готова перевернуть весь мир, но только на добровольных началах и ради любви.

Любимым же для мужа оставался только он сам.

В какой-то момент Виктор потерял профессиональную бдительность. Его экономические статьи начали идти вразрез с политическими решениями. Его поклонники из различных политических групп перестали петь ему осанну.

Я его предупреждала об этом, но в его глазах я давно уже потеряла свой авторитет. Когда мы оставались с ним вдвоем, он говорил со мной в основном о том, какой он гений. И это больше всего меня раздражало. Поэтому все чаще меня стали одолевать мысли: а как же я, и что же я из себя на сегодняшний день представляю?

Куда девались моя расторопность и энергичность? И тогда я приняла решение – сдала дачу и на эти деньги стала приводить себя в порядок, жить, как когда-то мечтала. Но сил и желания все равно не было.

На работу в институт я не пошла, все это было бессмысленно, отделы наши расформировали или развалили, неясно даже, чем сейчас там можно заниматься. На мой взгляд, наступил полный конец фундаментальным исследованиям, да и деньги в институте платили мизерные.

И вот через пару лет жильцы с моей дачи съехали. Я с трудом уговорила мужа поехать со мной, чтобы проверить дом.

Там творилось черт знает что, все пришло в упадок. Виктор не любил дачу и загородную жизнь. Но продать дачу и сейчас, и тогда было невозможно, надо было постепенно «латать дыры». Первой «дырой» оказался, как и у вас, камин. Дача могла просто сгореть. Соседи посоветовали мне знакомого печника.

Приехал Леонид и сказал, что надо разбирать весь камин и заново его перекладывать. Это займет дня три при наличии материалов.

Муж с раздражением выдал ему деньги на материалы и работу и поднялся на второй этаж, попросив его не беспокоить.

Леонид на своей машине поехал за материалами и инструментом, а я присоединилась к нему, чтобы в Звенигороде купить продукты.

По дороге он рассказал мне, что он вдовец, у него умерла от рака жена, есть дочь и внук. Живет он отдельно в своей двухкомнатной квартире. Пока ухаживал за больной и страдающей женой, лишился работы инженера-электрика в проектном институте. Конечно, платили там ему мало, но без работы выжить мужчине невозможно.

Вот он и решил заниматься частным бизнесом, прочитал учебные пособия и книги по конструированию каминов, окончил какие-то курсы по строительству, предложил услуги своим товарищам, многие из которых в то время строили дачи. И у него все получилось.

А потом сработало сарафанное радио – самый верный и дешевый маркетинг, как сейчас говорят. И Леонид ожил. Работает среди людей, старается никого не подвести, не жадничает, не переоценивает свой труд. В свободное время обожает читать книги, смотреть хорошие фильмы, играть с внуком в футбол, мечтает однажды выбраться на море. А в конце добавил:

– Я не был на море уже столько лет, мне оно даже ночью снится, как же я мечтаю услышать шум волн, поплавать и понырять…

Леонид помог мне купить и дотащить продукты, открывал мне двери в магазине и в машине. Я отвыкла от такого простого внимания.