. На заседании 19 октября он внес предложение отложить заседания сейма до тех пор, пока комиссия по проведению избирательной реформы не подготовит отчет. Предложение имело формальный характер и не было поддержано большинством. После того как маршалок объявил результат голосования, украинские депутаты начали свою первую «музыкальную» обструкцию. В галицийском сейме акций обструкции прежде не бывало. Но на сей раз депутаты подготовились заранее: спланировали действо, заблаговременно приобрели свистки, сирены, трубы и трещотки, «одолжили» у депутата-русофила Владимира Дудыкевича громкий японский гонг. Все инструменты украинцы спрятали в львовской «Народной гостинице», где во время заседаний сейма останавливались приезжие депутаты[53]. Эффект оказался значительным. Счастливые обладатели музыкальных инструментов создали оглушительный шум; те же, у кого инструментов не было, ограничились криками, стучали деревянными пюпитрами депутатских скамей, нередко разламывая их на куски[54]. В роли «дирижера» выступил депутат Тимофей Старух, бывший урядник[55].

Очевидцы вспоминали, что шум был слышен далеко за пределами зала заседаний[56]. «В зале сейма была хорошая акустика, и вся эта наша ярмарочная музыка была такой сильной, что надо было затыкать уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки», – рассказывал впоследствии участник обструкции Иван Макух[57]. Польские депутаты могли общаться друг с другом только посредством мимики и жестов и, чтобы не оглохнуть, были вынуждены затыкать уши[58].

В первый день обструкции польское большинство во главе с маршалком сейма и наместником решили продолжить заседание, несмотря на действия украинцев, и не предпринимать «решительных и резких мер» для пресечения обструкции[59]. В соответствии с регламентом, маршалок сейма Станислав Бадени имел право удалить украинских депутатов из зала заседаний, но такой его шаг мог вызвать негативную реакцию со стороны австрийских властей[60]. Как впоследствии отмечал тогдашний наместник Галиции Михал Бобжиньский, удаление украинских депутатов было чревато выходом из сейма также русофилов, вследствие чего законодательный орган лишился бы представителей целого народа. Это возмутило бы и Вену, и международное сообщество[61]