– Мама, дай я! – закричал мальчик, оттолкнул ее и поднял связку. Кирилл, тяжело дыша, остановился рядом.

– Уйдите отсюда! – взвизгнула женщина, и тут по лестнице покатился грохот – телега вломилась в дверь.

– Быстрее открывай! – зашипел Кирилл мальчишке, который тыкал ключом в замочную скважину. – А вы – молчите! Ни звука! Они могут по лестнице за нами…

Мальчик раскрыл дверь, женщина взвизгнула:

– Не входите! Прочь отсюда!

Оттолкнув ее, Кирилл прыгнул внутрь, пихнул мальчика перед собой, развернувшись, схватил женщину за плечи, втащил в квартиру и закрыл дверь. Не захлопнул, а именно закрыл, тихо щелкнув замком.

Снаружи донесся звук шагов. Что-то клацнуло. Еще раз – немного громче. Наверное, оружейный затвор… Пятясь в темный коридор, Кир оглянулся. Большая квартира, трех– или четырехкомнатная, отсюда он видел край просторной кухни, дорогую ковровую дорожку в гостиной, на стене – ходики под старину.

– Тихо все! – шепотом сказал Кир. – Они рядом!

Женщина прижалась спиной к стене, а мальчик зашептал:

– Мы видели, как они людей хватали и бросали в свои машины.

– Бросали в машины? – переспросил Кирилл, отступая вслед за ним в гостиную.

Женщина оставалась на месте и глядела на непрошеного гостя так, словно боялась его больше непонятных людей снаружи. Казалось, она едва сдерживается, чтобы не упасть на пол и не забиться в истерике.

– Идите за нами, – шепотом позвал ее Кир, но она помотала головой и закусила губу. – Послушайте, я такой же человек, как вы, спасаюсь от этих… Вы не меня, а их бойтесь.

Из глаз ее потекли темные от туши слезы, она закусила губу и мелкими шажками пошла вслед за Кириллом и сыном, которые остановились посреди гостиной. Доносящиеся снаружи звуки стихли на площадке третьего этажа.

– Что это значит? – спросил Кир у ребенка. – Зачем они их в машины свои бросают? Малыш, а ты не перепу…

– Сам малыш! – оскорбился мальчик и насупился: – Брат с отцом на рыбалке сейчас, а то бы они этим надрали задницы.

– Костя! – пискнула его мать.

– Я правду говорю! Эти, которые на машинах, они тетьку одну схватили и в машину на дно бросили. И там другие люди лежали. Они их в плен берут!

На лестнице стояла тишина, шум на улице под домом тоже стих, но с Красной площади по-прежнему доносились звуки сражения.

– Что с нами будет? – прошептала женщина.

– Мне их цель непонятна, – тихо сказал Кир. – Говоришь, в плен берут? Зачем?

– Чтоб сожрать, – уверенно объявил Костя.

Мать в ужасе уставилась на него.

– Что ты говоришь?!

– И кто это, по-твоему, такие? – уточнил Кирилл.

– Сталкеры, – сказал мальчик.

– Кто? Почему?

– У них же противогазы. Это Темные Сталкеры, мутанты из Зоны.

– Из какой Зоны? – еще больше удивился Кирилл.

– Вы что, «Сталкера» не читали? Они – мутанты, фанаты Черного Монолита. Они сюда попали через эти… через тоннели в пространстве – прямо из Зоны, из Чернобыля!

– Костя… – слабо начала мать.

Ручка входной двери задергалась, громко застучала.

Кирилл подался к женщине, вытянув руку, чтобы зажать ей рот, но не успел – она завизжала.

– Бежим! – Оттолкнув их в разные стороны, он бросился к балконной двери. Распахнув, выскочил наружу и глянул через ограду из литых чугунных столбиков.

Двор, аккуратные ряды кустов, асфальтовые дорожки, гаражи. Третий этаж – невысоко… Можно перелезть, схватившись за столбики ограждения, повиснуть, чуть раскачаться – и спрыгнуть на балкон второго этажа. Потом на первый, а дальше уже во двор.

Во входную дверь ударили, и снаружи донесся глухой голос. Что-то очень странное он говорил – вернее, странным казался сам язык. Половину слов Кир вроде бы узнавал, но другая была незнакомой, да и те, что знакомы, смешивались в такую кашу… Голос за дверью напугал его больше всего остального – от этой тарабарщины, включившей в себя, как он решил, сразу несколько земных языков вроде русского, английского, немецкого и кого-то не то итальянского, не то испанского, мороз шел по коже и подгибались ноги.