Наталья Сладкая

Ты так интересно привязан к кровати,

Ты так интересно раздет.

К ногам – белой лентой ажурное платье,

Рукам – однозначный запрет.

Глаза завяжу ослепительной лентой.

Какой соблазнительный вид:

На белых, воздушных шелках, не одетый,

Влюбленный мужчина лежит.

Люблю я бродить по твоим закоулкам,

На гору взойти не спеша,

Люблю твое сердце, стучащее гулко,

Когда тебе трудно дышать.

Мне так интересно касаться губами

Наполненных нежностью вен.

Мне так интересно: а если часами

Губами гулять по тебе?

Мне нравится, милый с тобой целоваться:

Сначала улыбку слизнуть,

Потом твоих губ осторожно касаться

И в нежные тайны нырнуть.

Меня восхищает: чем глубже, тем слаще.

Наверное, милый, пора

Впустить тебя в мир откровенно-манящий

И не отпускать до утра.

Иди же ко мне… перекрыло дыханье.

Не двигайся. Сжалься. Замри.

У нашей любви лишь одно расстоянье –

Твои сантиметры любви.

Влад перечитал два раза стихотворение, не поверив, что так быстро можно было его написать. Он занимался в молодости стихоплетством, так, для себя, никогда свои стихи никуда не посылал, но друзья и подруги, которые их читали, не верили, что это его. Уж очень не вязался образ прожженного Дон Жуана с трогательными, наивными строчками.

Влад Соленый

Да ты еще и поэтесса! Неужели сама написала? Ты закапываешь талант! Я тоже писал по молодости, завтра перепечатаю тебе из блокнота, по памяти не помню.

Он выключил компьютер, так как Натальи на сайте уже не было, и стал собираться домой. «Надо устроить себе разгрузочный день, отдохнуть от женщин, о здоровье подумать», – решил он и не стал сегодня ни с кем договариваться, поехал в спортклуб.

Фитнес находился недалеко от Щелковского шоссе, туда он приехал в восьмом часу, вымотавшись в пробках и развлекаясь по дороге болтовней по телефону со своими старыми подружками, так, чтобы не забывали. Позвонил и родителям, чтобы потом не звонили сами. Услышав мамино «Владик», он скривился, ему не нравилось, когда его так называли, все приятели привыкли к короткому и мужественному «Влад». Это имя он любил с детства, зачитываясь своими любимыми «Историями капитана Блада» Рафаэля Сабаттини, представлял себя грозным пиратом, захватывающим красивых женщин в плен и увозящих на своем фрегате в синее море. Часто даже писал свое имя частично по-английски «Blad». У родителей было все как всегда: нытье про болезни, о недостатке общения с волгоградскими друзьями и подругами, переживания по поводу его неустроенной личной жизни.

Он с ужасом вспомнил, что когда они жили вместе, доходило и до скандалов: пришлось даже оббить ковровым настилом дверь в свою комнату, чтобы не мешать родителям музыкой и воплями гостей женского пола, которых приходилось приводить к родителям, потому что другого места просто не было. Летом еще выручали турбазы, дачи друзей, старый, но просторный «опель», да и на свежем воздухе можно было сексом заняться, если припрет. Зимой же наступала катастрофа и кроме своей небольшой, но отдельной комнаты он не мог предложить девушкам ничего. Но даже эта сомнительная роскошь в те времена гарантировала благосклонность его подруг, которые менялись периодически, что приводило к курьезам. Мать например, вполне могла сослепу в темном коридоре, здороваясь с новой гостьей, назвать Наташу Мариной, что приводило иногда к ненужному выяснению отношений. Влад всегда выкручивался, объясняя это не слабым зрением матери, а слабой памятью на имена, что, конечно было неправдой, учитывая, что мать тридцать лет проработала в школе преподавателем английского и помнила всех своих учеников по фамилиям.