Это стихотворение датировано автором так: «осень 1968 – весна 1970, начато на воле, закончено в Институте Сербского».

http://kultinfo.com/novosti/1417/

В Москве наскоком отметился презентацией нового поэтического сборника, вышедшего в издательстве «ОГИ», русский поэт Амарсана Улзытуев, чьё выступление 11 сентября прошло в жанре «полноценного землетрясения», отголоски которого и сподвигли автора этих строк к некоторому высказыванию.

В зале собрались многие однокашники автора. И это неудивительно. Амарсана – человек по-своему легендарный, ещё с восьмидесятых, когда он, шагнув из окна то ли пятого, то ли шестого этажа общаги Литинститута, через несколько минут преспокойно вернулся и присоединился к пирующим товарищам. А потом наспор вышел из окна ещё раз. И снова спокойно вернулся. Помогало дерево, растущее напротив окна. Особый колорит его личности хорошо передают строки из программного стихотворения того времени, с которых он и начал чтения: «Я умею любить лосих».

Название нового сборника точно и недвусмысленно указывает на приём, который стал для этой книги Амарсаны системообразующим. Да, не он первый употребил анафору – она встречается и у Пушкина с Фетом, и у Пастернака с Твардовским. К тому же это один из важнейших приёмов бурятской и монгольской поэзии. Но сделать её фундаментом всей книги – идея действительно оригинальная. В предисловии сам Улзытуев говорит о том, что «ранее использовавшаяся в русской поэзии окказионально, анафора образует новую форму большого поэтического стиля».

Процитируем Бахыта Кенжеева: «Анафоры, то бишь начальные рифмы, далеко не главное её <книги> достоинство». Амарсана в этой книге демонстрирует типично русскую «всемирную отзывчивость». Читая её, мы поднимаемся вместе с автором на Джомолунгму и отправляемся в сельву Амазонии, встречаемся с ордами Чингисхана и не отрываясь смотрим телепрограмму о путешествиях с ведущей, чей «Nikon – её незаменимый мужчина». Недаром одно из стихотворений так и называется – «Всеземля». Автор как губка впитывает в себя всё (бурят, акын!) и щедро делится всем с нами, читателями.

Михаил Айзенберг одним из качеств Амарсаны называет эпичность. И правда, в «Анафорах» поэт создаёт новый эпос, современный, но и не отрывающийся от корней. Это же подчёркивается неповторимой манерой чтения. Так можно детей пугать, но для этой книги лучшего и не придумать.

Конечно, громоподобная русско-бурятская эпичность Улзытуева смотрелась очень странно в уютных стенах «Виндзор паба», чья обстановка отсылает скорее к викторианской Англии. Но Амарсана – сам живой контраст, и лучшей иллюстрации его необычности было не найти.

http://kultinfo.com/novosti/1445/

Я была у Ивана Волкова в Костроме, поэтому мне трудно себе представить Ваню живущим в какой-нибудь столице. Он ходит медленно, медленно говорит, долго разглядывает свой текст, примеряясь к прочтению вслух. Его равновесие завораживает, его неспешность раздражает, его спокойствию завидуешь, но это ощущение в конце концов естественно опрокидывается в саму поэзию – метрически выдержанную, основательную, надёжно консервирующую истины, с которыми трудно поспорить.