Смеркалось. Основной интригой сумерек было: придёт или не придёт петь Александр О'Шеннон. Не пришёл. Но это не повод не помнить те прекрасные вечера «Piano-Bilingua».

Так что же случилось с «прекрасной эпохой»? Похоже, она, как и поэзия, прощается, но не уходит.

http://kultinfo.ru/novosti/1422/

Новый сезон курируемых Аллой Ройланс русскоязычных программ в Дуэк-центре Бруклинской библиотеки Нью-Йорка стартовал 7 сентября запуском проекта под названием «Трансатлантическая матрица». Идея его внешне проста и отсылает к таким весьма популярным циклам московских клубов, как «Антифон», «Полюса» и «Поколения»: совместное выступление двух авторов, отличающихся друг от друга по некоторому признаку, в данном случае – расположением страны проживания по ту или иную сторону просторов Атлантики. То есть один из выступающих – представитель местного литературного пространства, второй – гость из-за океана. Таким образом, «Трансатлантическая матрица» перекликается также и с геопоэтическими проектами, активно развиваемыми в России Игорем Сидом и Вадимом Месяцем.

Ноу-хау «Матрицы» – распределение ролей сообразно выбранному признаку отличия. Внешне это также выглядит очень просто: один из сидящих на сцене – гость, второй – представляющий его местной публике хозяин, в обязанности которого входит подать гостя как можно более полно и интересно. В подобной ситуации особенность конкретного вечера, в том числе его успешность, практически целиком зависит от подбора пары. Первую из них, дебютную, образовали два поэта: гость Игорь Иртеньев и хозяин Бахыт Кенжеев – с 1982 года живущие по разным берегам океана представители одного поколения московского андеграунда, вступавшего в литературу во времена расцвета студий Игоря Волгина и Кирилла Ковальджи. Несмотря на то что судьба так развела их, как и у большинства ровесников, их первые книги вышли в «тамиздате», а активно печататься на родине они начали после рубежа 1980-1990-х.

Надо сказать, что выступление этой пары прошло при полном аншлаге: уже через несколько минут после начала в весьма поместительном зале Дуэк-центра не было ни одного свободного места. И, судя по царившей в зале атмосфере, публика на Иртеньева и Кенжеева собралась на редкость информированная. В основном просили читать стихи, и было видно – стихи эти практически все хорошо знают. Дело дошло до того, что Иртеньеву подали из зала листок с его собственным текстом – с просьбой прочитать. Он так и поступил, заметив, что и сам хотел, но ещё не успел этого сделать. Попросили почитать и Кенжеева, удовлетворившего эту просьбу озвучиванием текстов Ремонта Приборова (было видно, что все в зале знакомы с этой литературной маской Кенжеева) – из книги, по его словам, существующей в одном экземпляре.

Понятно, что почти каждая прочитанная Иртеньевым строчка сопровождалась дружными взрывами смеха. И надо отдать должное Кенжееву, начавшему мероприятие разговором о том, чем отличается ирония от сатиры, и затем по ходу дела постоянно возвращавшегося к вопросу о том, что же такое ирония и в чём сила стихов «серьёзного» поэта Игоря Иртеньева. Коротко обозрев историю русской поэзии, присутствующие пришли к выводу, что первым истинным иронистом в ней был Козьма Прутков, что поэты вообще делятся на имеющих чувство юмора и нет (Пушкина отнесли к первым, а Лермонтова, Тютчева, Фета – ко вторым), а вершиной отсутствия в русской поэзии чувства юмора было объявлено творчество Надсона.