Источники не содержат точной информации о передвижениях Улуг-Мухаммеда в последующие годы, так же как и о его местопребывании, хотя есть предположение, что он находился в районе южной периферии будущего Московского государства[26]. Однако есть свидетельство, позволяющее предположить, что какие-то соглашения между Улуг-Мухаммедом и Василием могли работать к концу 1444 г. (соответственно могли быть заключены после поражения в 1437 г.). Это летописное известие о наступлении, предпринятом Василием против нескольких городов Великого княжества Литовского зимой 1444/1445 г.: «Тоя же зимы князь великий Василей Васильевичь послал дву царевичев на Литовскиа грады ратию, на Вязму, на Брянеск и на иныа грады, безвестно»[27].

Кто именно имелся в виду под этими султанами, точно сказать нельзя. Имён летопись не указывает, и вообще, это первое летописное упоминание после 1408 г. о каких-либо царевичах, бывших при великом князе. Под 1445 г. имеется упоминание об одном султане, бывшем на стороне русских, о Бердедате б. Худайдате[28]. Его отец претендовал на ордынский престол в 1420-е гг.[29] Далее царевичи вновь упоминаются летописцами в следующую зиму. В феврале 1446 г. Василий был пленён своими политическими противниками. Это вынудило его сторонников бежать на запад по направлению к литовской границе. Теперь летописцы говорят уже не о двух, а о трёх царевичах, причём они уже названы поимённо: «А Феодор Васильевич Басенок убеже и с приставом из желез, и пристали к нему многи люди от двора великого князя, и поиде к Литве. А князь Василей Ярославич, шурин великого князя, слышав то, еже учинися зло над великим князем, и поиде в Литву же, и со княгинею и з детми, и со всеми людми; а царевичи три, Кайсым да Ягуп Махметовичи да Бердодат Кудудатович, служыли великому князю, и те ступили на Литовские же порубежья»[30].

Из этого можно заключить, что второй султан, посланный против Литвы зимой 1444/1445 г., возможно, был одним из этих двух сыновей Улуг-Мухаммеда. Исходя из того, что Бердедат, являвшийся племянником Улуг-Мухаммеда, и один из сыновей хана к зиме 1444/1445 г., возможно, принимали участие в военных кампаниях под предводительством Василия, можно говорить о том, что великий князь и хан, вероятно, достигли какого-то соглашения уже после Белевской битвы 1437 г., полагает исследователь К. Кеннеди[31].

Мне трудно согласиться с коллегой. При условии существования такого соглашения труднообъяснимы по крайней мере два комплекса событий. Первый – факты военных столкновений: поход Улуг-Мухаммеда 1439 г. на Москву, военные действия у Нижнего Новгорода и Мурома в 1444 г., выступление Василия II против сыновей хана в июле 1445 г. Если Улуг-Мухаммед и Василий II составили какое-то соглашение уже после Белевской битвы и согласно этому соглашению сын хана Касим уже после 1437 г. находился на территориях, принадлежащих московскому правителю, то к чему тогда новый конфликт 7 июля 1445 г., Суздальская битва? Второй – наличие султана Мустафы, упоминаемого летописями под 1443 г. Я полагаю, что Василий II не был «впечатлён» поражением и надеялся отделаться от хана в ближайшем будущем.

Ещё одним Джучидом, оказавшимся на землях Северо-Восточной Руси, был некий султан (царевич) Мустафа, который вместе со своими людьми неожиданно объявился в окрестностях Рязани в конце 1443 г. Кем был Мустафа?